Свежий ветер дует с Черного озера (СИ)

Драко понятия не имел, знает ли стоящий напротив волшебник, где именно он стоит, но все его сомнения были развеяны, как только следующее, явно наобум выпущенное заклинание (на сей раз это было оглушающее — то есть убивать его сразу, по всей видимости, не собирались) попало в стену, просвистев настолько далеко от него, что Драко слегка полегчало. Кроме того, на руку ему была разыгравшаяся в сумерках метель. Так. Заново: успокоиться. Осторожно отойти к стене и попытаться сосредоточиться, чтобы трансгрессировать…

О нет. Нет-нет-нет.

Одного короткого взгляда под ноги было достаточно, чтобы ужаснуться и понять: дело дрянь. Вся земля вокруг была покрыта белым свежевыпавшим снегом, и только его следы — несколько шагов, что сделал он по направлению к проходу в стене — обрывались в середине дворика. Ровно под его ногами.

Малфой медленно поднял взгляд. Волшебник (он, хоть и видел его в мэноре не раз, даже не помнил его имени!) морщась от летящих в лицо снежных хлопьев, зло озирался по сторонам, готовый нанести новый рандомный удар, но пока не заметил той ужасной подсказки, о которой догадался Драко. Сердце колотилось, как бешеное, до противника в любую секунду дойдет, где именно прячется его цель. Сейчас или никогда. Никаких сомнений быть не должно. Никаких сомнений и не было.

Вдох. Выдох.

Тинворт. Береговая линия близ Тинворта. Тинворт. Сейчас!

Хлопок аппарации оглушил его самого. А потом — ветер, порывом сорвавший с головы невидимый капюшон и едва не сбивший с ног, хотя приземлиться удалось вполне успешно, не считая неудачно подвернутой ноги. Песок, казалось, был везде. В ботинках, в рукавах, даже во рту. Бурливо шумело море, волны накатывались на берег, норовя достать внезапно появившегося на пустынном пляже невидимого путника. Снега здесь не было, но влажность с воды заставляла трястись от холода.

Малфой, резко снявший дезиллюминационные чары, выдохнул и громко и грубо выругался, едва не рассмеявшись от накрывшего облегчения. Повезло. Как же повезло! Это везение было чудом, и оно не могло быть вечным. Но как его выследили? Что его выдало?

Глупый вопрос, — отругал он сам себя.

Тут можно было себе не врать: выдал его, скорее всего, собственный идиотизм — гулять среди маглов вот так запросто; должно быть, кто-то узнал его и кому-нибудь доложил! Но он ведь и подумать не мог! Он был уверен, что о нем никто и не вспомнит, тем более, что всегда был осторожен! Прошло уже достаточно времени… Оставалось только надеяться, что хотя бы Нотта не заметили, но за него Малфой почему-то не переживал. Возможно, причиной тому была запредельная уверенность и расслабленность, которую Тео снова транслировал миру — и Мерлин его знает, что на самом деле творилось у него голове. Драко было все равно, он предпочитал об этом не задумываться.

Оглядевшись и не найдя вокруг ничего примечательного, кроме покрытых желтой растительностью разновеликих дюн, Малфой перехватил палочку правой рукой и послал в небо небольшой сноп изумрудных искр. Подождав немного, он, чуть прихрамывая, медленно двинулся вдоль кромки темной воды на расстоянии, достаточном для того, чтобы пенящиеся волны не промочили его окончательно. Идти по песку было не очень удобно; сумрак вокруг сгущался, но из-за открытого пространства здесь было не так темно, как в Лютном. Небо было ясным, было даже заметно несколько звёзд. Малфой поднял голову, вглядываясь туда, где, если он правильно помнил уроки астрономии, находилось созвездие Андромеды, и коротко ухмыльнулся. Какова ирония! И как все невероятно закономерно. Извечный сюжет, знаменитый троп, архетипичный образ. Догадывалась ли Грейнджер, как она теперь похожа на ту самую «деву в беде»? Он не был уверен, что тянет на Персея, но попытаться стоило. Сердцебиение постепенно возвращалось к нормальному ритму, и Малфой вдруг поймал себя на том, что совершенно успокоился.

Шаг за шагом он шел вперед и думал — обо всем, и ни о чем сразу. Он думал разом обо всех существующих вариантах дальнейшего развития событий, о возможном и невозможном будущем, о том, что произошло бы, если бы он не был сегодня так везуч. Казалось, что никто не знает, что он жив, но теперь его видели. Или думали, что видели? Это наводка или случайность? Кто именно послал за ним? Ответа на все эти вопросы у Драко не было. Он размышлял о Тулузе, Авиньоне, родителях, Грейнджер и je ne sais quoi. Он думал о Нотте и все глубже задавался вопросом о том, почему друг вел себя так необъяснимо: вызвал Лорда на берегу озера, но спас Малфоя; рисковал жизнью, помогая Орденским пленникам, но подставил Грейнджер; готов был помогать Драко и даже Поттеру с Уизли, но упорно не желал причислять себя к «их стороне» и продолжал рисковать, рисковать, рисковать. Какой был в этом смысл, если за этим не было никакой грандиозной идеи или идеологии? Нотт в последнее время был полон странностей, и Драко вдруг понял, что за всеми ними кроется какой-то большой секрет. Об этом следовало бы подумать, но…