Свежий ветер дует с Черного озера (СИ)

Временами Драко чувствовал себя лишним в собственном доме. В последнее время все чаще получалось так, что он оставался в особняке без дела, единственный из всех Пожирателей Смерти, тогда как остальные слуги Темного Лорда, все как один, были чем-то заняты, их отправляли на задания, опасные и интересные, где нужно было шпионить, рисковать. Чувствовать себя нужными. Быть полезными. Малфою жизненно необходимо было чем-то себя занять, делать хоть что-то, чтобы собственные мысли не поглотили его окончательно. Драко искал смысл происходящего и не находил, он пытался, искренне пытался найти в себе хоть каплю лояльности идеям Темного Лорда, но все было тщетно. Иногда он даже думал, что был бы рад абсолютно любой работе (кроме пыток и убийств, разумеется; он не мог побороть тошноты и отвращения) — думал, что это помогло бы ему отвлечься от засевших в голове еретических взглядов. Рад был бы, даже если бы ему снова предложили поучиться в Хогвартсе на последнем курсе, пусть уже даже при новых порядках; что угодно, лишь бы не это бесцельное нахождение дома целыми днями и премерзкое чувство, что жизнь проходит мимо и что в любую секунду, если повелителю взбредет в голову допросить его, он будет убит. Это все заставляло сомневаться еще сильнее, еще мучительнее. Но Темный Лорд то ли не воспринимал его всерьез, то ли наказывал таким изощренным образом за нерасторопность: дела находились буквально для всех, кроме Драко. И он был вынужден коротать время в пустом особняке.

Мать, конечно, была счастлива — не только внезапной компании, но и, главным образом, мнимой сыновней безопасности. Однако Драко быстро дал ей понять, что ему самому такое бездействие радости не доставляет.

Хуже этого была только неизвестность, в которой он пребывал. Она раздражала и пугала, сводила с ума не хуже иных ментальных проклятий.

Когда, казалось бы, как не сейчас наслаждаться победой? Ведь теперь впереди все непременно будет прекрасно, лучше некуда, правда? Новые победы и завоевания, новые горизонты и надежды. Но навязчивое, почти болезненное чувство тревоги не покидало его. Драко не знал, с чем именно оно было связано: с тем ли, что ему претили волдемортовские методы, или с тем, что он боялся за семью. Или же с тем, что его мать что-то явно скрывала, а отец стал угрюм и молчалив и появлялся дома все реже.

Были еще друзья, конечно же. С Тео, например, они виделись сравнительно часто, когда тот не был занят своей новой пассией. С Гойлом общения практически не было, он замкнулся в себе после того, как не стало Винсента, с которым он, как ни крути, был очень близок. С Блейзом контакт был, по понятным причинам, потерян: его семья не входила в круг приближенных и, вроде как, не горела желанием. Драко слышал от однокурсников, что Забини вообще, кажется, куда-то эмигрировали. А вот Нотта вскоре планировали принять в Пожиратели, но дата все отодвигалась, поскольку Лорд был занят другими, более важными вещами («интересно, какими же», раздраженно думал Малфой).

Слоняясь по дому, Драко периодически натыкался на магла, с каждым днем все сильнее раздражавшего его, но старался делать вид, что не замечает этого парня. Не хотелось идти с ним на какой бы то ни было контакт: он был ему неприятен не только потому что, как известно, маглы хуже домовых эльфов, но и по каким-то другим, более субъективным, глубинным причинам. Нет, он не был «грязным», как любила повторять тетя Белла, или каким-то особенно неопрятным, даже в определенной степени, насколько мог, следил за собой (мать не потерпела бы иного), но что-то в его туповатом и немного раболепном выражении лица вызывало у Драко злобу. На пронырливого, снующего везде простеца жаловались даже портреты, возмущенные таким «гостем» в фамильном особняке. Но, как ни забавно, Драко иногда ловил себя на том, что они с этим отвратительным Пирсом в какой-то степени «братья по несчастью» — вынуждены оставаться там, где им оставаться совсем не хочется. В Малфой-мэноре.

…и тут же, конечно, в его мыслях опять оказывалась поганая грязнокровка Грейнджер.