Священная охота

– Нет… не такого, как он сейчас. Эти видения рождались в твоем рассудке, мне кажется. Разве не так?

– Да. Картины из древних времен, да. Древний Вилд. Резня при Кровавом Поле.

Йяду передернуло, и она поднесла руку к лицу. В памяти Ингри вновь прозвучал жуткий звук, с каким топор перерубает кость.

«Она тоже все это ощутила».

– Почему мы разделяем подобные видения? Что произошло между нами? – спросила Йяда.

– Эти картины, эти видения… Мне их показал Венсел. Он не просто воин, владеющий духом животного, как ты, и не просто шаман вроде меня. Он гораздо больше. Заблудившийся во времени, наделенный страшной силой и испытывающий чудовищную боль. Он думает… он утверждает, что он – священный король.

– Но священный король – это старый лорд Стагхорн, он стал им еще до моего рождения. Как может быть два священных короля?

– Мне кажется, тут какая-то тайна, до сути которой я еще не докопался. Я отправился к Венселу, чтобы выбить, если понадобится, из него правду. Вместо этого он вбил в меня…

Ингри подвел Йяду к креслу и сам сел рядом, не выпуская ее рук. Медленно и запинаясь он рассказал девушке о своем устрашающем разговоре с графом. Йяда, по-видимому, разделяла с Ингри только мистические видения, не улавливая их смысла, и он подумал, что последние часы Йяде пришлось провести в растерянности и беспокойстве: даже сейчас ее зрачки были расширены, а тело сотрясал озноб.

– Венсел утверждает, что я – наследник его души, и мое тело будет захвачено после его смерти силой того древнего заклинания независимо от его или моей воли. Как давно мне грозит такая опасность, я не знаю. Может быть, раньше был какой-то другой родич между им и мной, который потом умер, но… но, возможно, моим предшественником был мой отец, и только после его смерти… Это поднимает еще один вопрос, на который я не знаю ответа: чего отец хотел добиться при помощи волчьего обряда.

– Другой мой сон… – выдохнула Йяда. – О пылающем всаднике, держащем на поводке волка… скачущем по пеплу… Это был ты! Ты в двух своих обличьях!

– Ты думаешь? Может быть…

– Ингри, я узнала долину Священного древа! Я узнала своих воинов! Я была связана с ними так же, как я связана с тобой, хоть я и не знаю – как именно. И если Венсел сказал правду, он связан с ними тоже.

– В рассказе Венсела много прорех, но об этом он не лгал, – с уверенностью сказал Ингри. – Наложенные древним заклятием узы – основа всего этого кошмара.

– Тогда круг замкнулся. Ты привязан ко мне, я – к моим призракам, они – к Венселу, а Венсел, похоже, к тебе. Не пытается ли Венсел совершить какое-то магическое действо, раз мы все оказались здесь?

– Не уверен. Заклятие касается не одного Венсела. Во-первых, он не может избрать своего наследника, иначе он наверняка выбрал бы кого-нибудь другого, а не меня. В этом есть смысл: заклятие должно было работать в хаосе битвы, когда священный король и его наследник могли пасть в один и тот же час, как и случилось при Кровавом Поле. Перемещение души должно было происходить без участия и без желания связанных обрядом лиц королевской крови. Поэтому отчасти заклятие зависит от тех мертвых воинов из Израненного леса, владевших духами животных, – сама земля Древнего Вилда, то, что осталось от силы населявших его кланов, выбирает наследника. Венсел – только сосуд, в который эта сила вливается. – Ингри в этом рассуждении чудилась загадочная и дразнящая истина.

Глаза Йяды сузились.

– Так что же, нам всем троим следует отправиться на Кровавое Поле? И если так, что мы должны сделать, оказавшись там?

– И кто – уж не боги ли? – подталкивает нас к этому? – пробормотал Ингри. Он, хмурясь, откинулся в кресле. –До сих пор заклятие касалось меньшего числа участников – только Хорсриверов и мертвых воинов, по замкнутому кругу на протяжении шестнадцати поколений. Ты… ты вломилась в него снаружи. Заклятие распространилось на меня. Границы заклятия теперь не такие, как были раньше, – границы между жизнью и смертью, между духом и материей, между кровными родичами… между Вилдом и другими землями. Перемены, в первый раз за столетия начались перемены.

Йяда потерла лоб.

– Какую роль играю во всем этом я? Наполовину внутри, наполовину снаружи… где мое место? Я жива, они – мертвы. Я женщина, они, мне кажется, по большей части мужчины. Мой леопард даже не из зверей Вилда! Я ничем не помогла душе Болесо – только наблюдала разинув рот. Это ты нужен богам, Ингри: ты мог бы освободить души тех древних призраков! – Уверенный взгляд Йяды сделался требовательным.

– Дверь в стене одновременно и внутри здания, и снаружи, – медленно проговорил Ингри. – Две половины, как и у тебя, благодаря крови твоего отца. И ты тоже востребована, хотя, я думаю, против воли Венсела. Разве призраки не выбрали тебя – из всех, кто той ночью спал и видел сны в Израненном лесу?

Йяда заколебалась, потом гордо выпрямилась.

– Да, меня.