Священная охота

Биаст все еще оставался хмурым, но при этих словах его рука решительно сжала рукоять меча. Этот жест не прошел мимо внимания хранителя печати; он предостерегающе поднял руку.

– Если бы принц Биаст был устранен… – осторожно заговорил Ингри, – впрочем, даже не важно, был бы он устранен или нет… мне кажется, что заклятие, способное заставить убить, с тем же успехом может тайно заставить проголосовать за нужного человека.

Ингри думал, что Хетвар и до сих пор относился к его словам с полным вниманием; как оказалось, он ошибался.

– Действительно, – выдохнул хранитель печати. Более неподвижным он уже не мог сделаться, но теперь от его неподвижной фигуры веяло леденящим холодом. – Скажите, Ингри… вы способны ощущать подобные заклятия?

– Теперь способен.

– Хм-м… – Хетвар окинул Ингри оценивающим взглядом.

«Значит, теперь я спасен. По крайней мере в том, что касается угрозы со стороны Хетвара. Может быть».

Хетвар издал наполовину вздох, наполовину стон и снова пригладил волосы.

– А я-то еще думал, что разбираться предстоит только с подкупом, принуждением, угрозами, двуличием… – Новая мысль заставила его глаза сузиться. – И кого вы подозреваете в незаконной магии? Раз уж не меня?

Ингри вежливо склонил голову – принося извинения, но не признавая своей вины. «Если дорожишь жизнью, храни и свои, и мои секреты…»

– У меня нет достаточных доказательств. Такое обвинение очень серьезно.

Хетвар поморщился.

– Ваш дар к преуменьшению, как я смотрю, не изменил вам. Этим придется заняться храму, знаете ли.

Ингри с несчастным видом кивнул. Он хотел, чтобы маг – даже в мыслях он предпочитал не уточнять: волшебник или шаман, – который наложил на него заклятие, был повержен, но совсем не стремился разделить его участь. Впрочем, знать, что Хетвар по крайней мере будет той стеной, которая защитит его тылы, было огромным облегчением. Ингри только надеялся, что не разрушил ее, испытывая на прочность.

И если Хетвар – не сообщник человека, злоумышлявшего на жизнь Йяды, то, может быть, мольба о справедливости будет услышана? Когда еще у Ингри появится шанс встретиться с Биастом лицом к лицу? Он сделал глубокий вдох.

– Остается еще дело леди Йяды. Если вы желаете прикрыть безумие и богохульство Болесо, то суд над ней – последнее, чего можно хотеть. Позвольте расследованию вынести решение о самозащите, а еще лучше – о несчастном случае, и отпустите ее.

– Она убила моего брата, – возразил Биаст, хотя и не с такой горячностью, как мог бы.

– Тогда пусть она заплатит пристойную цену крови, как это было принято в Древнем Вилде, – не слишком высокую, конечно. Честь будет спасена, а тайна сохранена, – добавил Ингри осторожно.

– Такой прецедент едва ли хорош для члена королевской семьи, – покачал головой Хетвар. – Это все равно что объявить охоту на Стагхорнов, а то и всех знатных лордов. Имелись очень веские причины для того, чтобы орден Отца затратил столько усилий для искоренения этого обычая. Богатые могли бы без страха покупать жизни бедняков.

– А разве сейчас это не так? – спросил Ингри.

Хетвар предостерегающе кашлянул.

– Гораздо предпочтительнее, чтобы ее казнь свершилась быстро и безболезненно. Может быть, можно даровать ей милость – отсечение головы мечом вместо виселицы или костра.

«А я – ваш доверенный меченосец».

– В этом деле все более запутано, чем кажется на первый взгляд. – Ингри не хотелось разыгрывать эту карту, но суровое выражение лиц Хетвара и принца привело его в ужас. Он посеял идею в их головах; может быть, нужно время, чтобы она укоренилась. «Неужели ее жизнь должна оказаться в опасности только потому, что я побоялся заговорить?» – Я думаю, что ее коснулся бог. Преследовать ее опасно.

Биаст фыркнул.

– Коснулся убийцы? Сомневаюсь. Если так, пусть боги пошлют ей защитника.

Ингри с трудом сдержался: у него было такое ощущение, будто он получил удар под ложечку.

«Похоже, что именно это они и сделали. Не очень хорошего, правда. Можно было бы ожидать, что боги окажутся способны набольшее…»

Вслух Ингри сказал другое:

– Как случилось, милорды, что трон священного короля так обесценился? Когда-то он был действительно священным. Как смеем мы превращать его в товар, который можно покупать и продавать тому, кто даст большую цену? С каких пор принесшие клятву богам воины сделались торговцами?

Эти слова задели Хетвара; он явно возмутился.

– Я использую все дары, которыми меня благословили боги, в том числе разум и способность предвидеть. Моя задача диктует, какими инструментами мне пользоваться. Я служил Вилду еще до вашего рождения, Ингри. Золотого века никогда не существовало – всегда был только железный.

– Боги в этом мире не имеют других рук, кроме наших. Если их подведем мы, на кого же им рассчитывать?

– Ингри, перестаньте! – Биаст тер лоб, как будто у него болела голова. – Хватит. Чтобы участвовать в процессии, мне нужно еще умыться и переодеться. – Он поднялся и, морщась, расправил плечи.

Хетвар немедленно поднялся тоже.