Священная охота

– Чтобы понять это, мне потребовалось четырежды покушаться на ее жизнь; разобраться во всем мне помогла храмовая волшебница, которую мы повстречали в Реддайке, некая просвещенная Халлана. Она когда-то была ученицей просвещенного Льюко, кстати. На меня было наложено заклятие. Халлана говорит, что обычный демон ни при чем и с силами белых богов это тоже никак не связано.

Хетвар оглядел Ингри с ног до головы.

– Поймите, друг мой, я не обвиняю вас – пока – в том, что вы бредите, но мне непонятно, как кто-нибудь, не говоря уж об обычной молодой девушке, смог бы выжить в схватке с вами.

Ингри поморщился.

– Как оказалось, леди Йяда умеет плавать… и обладает другими талантами тоже. Волшебница в Реддайке разрушила заклятие, к счастью для нас всех. – Это было достаточно близко к истине. – На мой взгляд, все эти события выглядят чрезвычайно странно.

– На взгляд Гески тоже, по-видимому, – пробормотал Хетвар.

Совершенно спокойным ровным голосом Ингри сказал:

– Я нестерпимо разъярен тем, что кто-то так меня использовал.

Он хотел, чтобы его голос всего лишь передал умеренное неудовольствие, однако пожару, охватившему все его тело, и дрожи в руках понял, насколько близки к истине его слова. Биаст фыркнул, озадаченный странным противоречием между смыслом сказанного и тоном, но Хетвар, внимательно наблюдавший за Ингри, замер на месте.

– Я гадал, не вы ли этот кто-то, милорд, – продолжал Ингри с тем же смертельно опасным спокойствием.

– Нет, Ингри! – воскликнул Хетвар; глаза его широко раскрылись, но руки остались лежать на крышке стола и не потянулись к рукояти церемониального меча. Ингри мог видеть, какого усилия это стоило хранителю печати.

На протяжении четырех лет Ингри наблюдал, как Хетвар говорит правду или лжет – в зависимости от потребностей момента. Так что же было ему выгоднее сейчас?

Голова Ингри раскалывалась, а кровь, казалось, кипела в жилах. Был ли Хетвар злоумышленником, чьим-то орудием, невинным человеком? Ингри сообразил, что ему нет нужды гадать.

– Скажите правду!

– Не делал я этого!

Упавшая тишина была похожа на удар топора. Биаст неожиданно оказался словно приклеенным к своему креслу.

«Может быть, мне было бы лучше откусить себе язык…»

– Это очень приятно узнать, – поспешно сказал Ингри, намеренно придавая себе менее напряженную позу. «Скорее, скорее нужно выпутываться из этой неловкости!» – Как здоровье священного короля?

Однако молчание все еще длилось; Хетвар пристально смотрел на Ингри и, не отводя от него глаз, только сделал повелительный жест в сторону растерянного Биаста.

Тот вопросительно взглянул на хранителя печати и облизнул губы.

– Я побывал у постели отца, прежде чем приехать сюда. Его состояние хуже, чем я думал. Меня он узнал, но говорит он совсем неразборчиво, а к тому же ужасно пожелтел и ослаб. Он снова уснул почти сразу же… – Принц помолчал, и голос его зазвучал еще печальнее. – У него кожа как бумага. Он ведь всегда… он никогда… – Биаст умолк – прежде чем, как подумал Ингри, голос ему совсем изменит.

– Вы должны, – сказал Ингри, тщательно подбирая слова, – подумать об опасности того, что выборы состоятся очень скоро.

Хетвар кивнул. Биаст тоже кивнул, но очень неохотно. Опущенные веки только отчасти скрывали панику, отразившуюся в глазах принца; его взгляд в сторону Хетвара явно содержал вопрос: позволено ли его странному воину-волку так свободно рассуждать о высокой политике. На мрачном лице хранителя печати ответа он не прочел.

– Я практически уверен, – продолжал Ингри, – что запретные эксперименты Болесо имели целью захват королевской власти.

– Но он же младший сын! – воскликнул Биаст и поспешно поправился: – Был…

– Такое бывает возможно исправить… Благодаря магии вас можно было бы убить, не попавшись. Как я убедился на собственном опыте.

Хетвар неожиданно впал в глубокую задумчивость.

– Дело в том, – пробормотал он, – что было куплено и продано больше голосов, чем имеется выборщиков. Я никак не мог понять, в чем тут ловушка.

– Насколько можно быть уверенными в том, что принц-маршал унаследует престол? – спросил Ингри Хетвара, дипломатично поклонившись Биасту. – Если священный король умрет, когда так много знати собралось в Истхоме на похороны Болесо, выборы могут произойти очень быстро.

Хетвар пожал плечами.

– Хокмуры и их союзники из восточных провинций давно готовятся именно к такой ситуации, как нам хорошо известно. Их клан потерял престол четыре поколения назад, но они все еще жаждут власти. Они не заполучили, насколько я могу судить, достаточно голосов, но если учесть колеблющихся… Если Болесо тайком пытался сплотить именно их, то после его смерти они снова рассеялись.

– Считаете ли вы, что теперь колеблющиеся примкнут к партии его брата? – Ингри бросил взгляд на Биаста, который все еще с несчастным видом переваривал намек на братоубийство.

– Может быть, и нет, – протянул Хетвар, нахмурив брови. – Члены клана Фоксбриар, хоть и знают, что их лорду не победить, способны воспользоваться неразберихой. Если выборщики долго не смогут прийти к определенному решению, как бы дело не дошло до мечей.