Священная охота

– Конечно, принц-маршал. Мне тоже следует отправляться. – Он, хмурясь, повернулся к Ингри. – Мы продолжим этот разговор, когда вы вернете себе доброе расположение духа, лорд Ингри. До того не обсуждайте ни с кем эти темы.

– Побеседовать со мной желает просвещенный Льюко.

Хетвар шумно выдохнул воздух.

– Льюко, ну как же. Он редко бывает покладистым, как говорит мой опыт.

– Противиться храму я могу, только подвергаясь огромной опасности.

– Вот как? Это новый поворот. Я полагал, что вы противитесь, кому только пожелаете.

Кто из них первым опустил бы глаза, Ингри не был уверен, но принц Биаст уже подошел к двери, и Хетвар поневоле последовал за ним.

– Вы лучше не лгите Льюко, – махнул хранитель печати рукой. – Позже я с ним поговорю. И с вами тоже. – Опустив глаза, Хетвар добавил: – И не закапайте мой ковер.

Ингри вздрогнул и схватился левой рукой за правую. Бинты промокли насквозь.

– Что случилось с вашей?.. Нет, расскажете мне потом. Явитесь на траурную церемонию в храм. Оденьтесь соответственно, – распорядился Хетвар.

– Милорд… – Ингри поклонился удаляющейся спине хранителя печати. Симарк, которому надоело ждать и который отправился разглядывать гобелены в зале, поспешил присоединиться к принцу.

Итак, Хетвар собирается поразмыслить, прежде чем действовать. Ингри не видел в этом особенно обнадеживающего знака.

Было уже позднее утро, и в Истхоме кипела жизнь, когда Ингри вышел на улицу и свернул к реке. Йяда уже проснулась – он чувствовал это сердцем. Проснулась, и в данный момент ничем особенно не обеспокоена. У Ингри стало немного легче на душе. Без ставшей его постоянным состоянием паники он позволил своим ногам самим выирать скорость передвижения, и они решили не спешить. Является ли эта странная восприимчивость взаимной? Нужно будет спросить Йяду. Ингри устало потащился в сторону дома.

Глава 13

Привратник снова распахнул дверь перед Ингри. Тот сразу же взглянул на ведущую на верхний этаж лестницу. Йяда была у себя, запершись с дуэньей, как ей и было велено. Ингри пришло на ум, что если слуг Хорсривера и одного несколько потрепанного воина и хватит, чтобы не дать сбежать кроткой наивной девушке, такие защитники окажутся печально беспомощными в случае нападения извне. Ингри, возможно, удалось бы уложить одного убийцу – ну, нескольких, – однако целеустремленному врагу было бы достаточно послать многочисленный отряд, и трагический исход был бы обеспечен.

Что же касается незаметного, магического нападения… тут исход не был столь очевиден. Не окажется ли колдовской голос средством защиты? Бурление в крови странной силы все еще смущало Ингри. Граф Хорсривер в отличие от него самого наверняка знает обо всех новых способностях Ингри. Уклончивое обещание Венсела чему-то научить его и привлекало, и смущало.

Привратник протянул Ингри слегка помятый листок бумаги.

– Это для вас принес посланец из храма, милорд.

Сломав печать, Ингри обнаружил короткую записку от просвещенного Льюко; почерк был крупный и твердый.

«Как выяснилось, сегодня мне придется заняться вопросами дисциплины среди служителей храма, нарушения которой вы вчера помогли обнаружить, за что я очень благодарен. Я нанесу визит вам и леди Йяде завтра сразу же после похоронных обрядов».

Ингри хорошо понимал, что жрецы храма постараются как можно скорее разделаться с жульничеством своих аколитов – ведь им предстояли церемонии государственной важности. Пожалуй, легкое раздражение, которое сквозило в кратких строках записки, не было плодом его воображения. В сердце Ингри облегчение мешалось с разочарованием. Льюко смущал его, но кто лучше него смог бы объяснить Ингри, что значил смеющийся голос, который прозвучал в его ушах во время вчерашней суматохи во дворе храма? Тайная надежда на то, что Льюко объявит загадочное явление простой галлюцинацией, чем дальше, тем больше казалась Ингри безосновательной.

Ингри поднялся в свои покои, где Теско сменил повязку на его руке и помог снять закапанную кровью одежду. Шов, наложенный лекарем островитян, не разошелся, рана начала затягиваться. Однако постоянные кровотечения начали смущать Ингри; хотя каждый раз существовало вполне разумное их объяснение – по большей части собственной неосторожностью Ингри, – его взбудораженное воображение рисовало ему картину нечестивого возлияния… «И если мелкая магия требует небольших кровавых жертвоприношений, то что случится, если прибегнуть к магии огромной?»