Священная охота

– Да, они были могущественны, – продолжал Венсел медленно, – и все же даже в дни величайшей славы Древнего Вилда могущественны недостаточно. Их врагов – безжалостных врагов шаманов и воинов, в которых жили духи животных – оказалось слишком много. Пусть это послужит нам уроком, Ингри. Мы одиноки, и тайна – наша единственная надежда на спасение.

Йяда глубоко вздохнула и прошептала:

– Мне говорили, что великий Аудар победил магию Вилда одним мечом – мечом и храбростью.

Венсел фыркнул.

– Дартаканская ложь. Аудар собрал всех святых и волшебников из храмов Дартаки. Для нашего поражения в долине Священного древа потребовалось предательство богов.

Ингри догадался, куда клонит Йяда, и подхватил:

– И какие же записи о сражении при Кровавом Поле хранятся в твоей библиотеке в замке Хорсриверов – ведь дартаканские летописи о многом умалчивают?

Губы Венсела скривились в странной полуулыбке.

– Их достаточно много, чтобы понять: все, чему тебя учили в дни теперешнего упадка Вилда, – подтасовка.

– Какие бы нечестивые обряды ни совершали шаманы, Аудар победил. В этом нет лжи, – сказал Ингри.

Венсел раздраженно дернул плечом.

– Не нечестивые обряды, а великое, пусть и рожденное отчаянием, деяние. Вилд подвергался ужасному давлению. За время жизни одного поколения мы лишились половины наших земель. Цвет нашей молодежи умирал от дартаканских копий.

– Описания сражений, которые я читал, – возразил Ингри, – единодушно говорят о том, что армия Аудара была лучше организована и обучена, она лучше управлялась и снабжалась. Некоторые вещи для того времени кажутся просто чудом: дартаканцы строили дороги сквозь леса почти с такой же скоростью, как наступали.

– Ну, не с такой же, конечно, но действительно, захват ими владений любого племени приводил к полному опустошению. Против всех ресурсов Дартаки и половины богатств наших земель одной храбрости было недостаточно. Священный король – последний истинный правитель нашего народа и, кстати, один из моих предков Хорсриверов – собрал шаманов всех племен, каких только мог найти, и все вместе они начали великий ритуал, который должен был сделать воинов – носителей духов неуязвимыми. Могучие бойцы, которых нельзя было ни ранить, ни убить, должны были встать на пути дартаканцев и отбросить их за реку Лур навеки. Тела и души этих мужей должны были соединиться с самой священной землей Вилда, и она обновляла бы их силы, чтобы даровать победу. Священные гимны, которые обеспечили бы такую связь, должны были звучать в течение трех дней; голоса должны были слиться в хор неслыханного никогда ранее величия. Обряд наделил бы людей силой самого леса.

Йяда, слушавшая, затаив дыхание, прошептала:

– Так что же помешало этому?

Венсел покачал головой и так стиснул губы, что они побелели.

– Все бы получилось, если бы Аудар, которому помогали и волшебники, и сами боги, не напал слишком быстро. С невероятной скоростью его армия прошла сквозь леса и холмы, вместо того чтобы остановиться на отдых и двинуться дальше с рассветом, – дартаканцы нанесли удар в темноте. Это была вторая ночь великого обряда, мы были не готовы, мы были уязвимы… племенные шаманы устали и растратили силу. Король уже получил священную связь с землей, но воины – еще не совсем.

– Вы… мы ведь все равно сражались? – настойчиво спросила Йяда.

– О яростно! Но у Аудара было в три раза больше войска Я… никто не думал, что он соберет такую огромную армию и двинет ее так далеко и так быстро.

– И все-таки победить воинов, раны которых магически исцеляются, трудно. Так что же случилось?

– Когда тела погребены в одном рву, а головы – в другом, в полумиле от первого, даже такие наделенные сверхъестественной силой воины умирают… со временем. Дартаканцы первым делом убили священного короля, без которого обряд не мог быть закончен, хотя его и не обезглавили… Ему переломали руки и ноги бросили в ров, завалив телами его соратников. Он еще многие часы оставался жив… пока не утонул в крови своих любимых товарищей. – Глаза Венсела блеснули.

– Люди Аудара работали всю ночь и весь день, – продолжал он, – обагренные кровью по пояс и почти обезумевшие от того, что им пришлось делать. Некоторые не выдерживали ужаса, они садились на землю, раскачивались и рыдали… Дартаканцы перебили всех, кого нашли поблизости от Священного древа: и тех, кто сдался, и тех, кто продолжал сопротивляться, шаманов, воинов, женщин, детей. Они не хотели рисковать. Они уничтожили все святилища, убили всех попавшихся им животных, спилили и сожгли Древо жертвоприношений. Старший сын и наследник священного короля был казнен последним, под конец дня, после того как стал свидетелем всего этого. Когда в священных пределах не осталось ничего живого, кроме деревьев, дартаканцы ушли оттуда и запретили кому-либо там бывать. Они словно хотели похоронить вместе с нами свои собственные грехи. Проливались дожди, выпадали снега многих зим, люди умирали, и Священное древо было забыто, как была забыта древняя слава Вилда.