Священная роща

Боги меняют женщин постоянно, а чем хуже полубоги? А простые смертные? Ну, почему? Почему женщина не поймёт, что нельзя день за днём есть одно и то же блюдо? Без разнообразия мир съеживается до размеров ветхой лачуги. Вот Афродита это понимает, а жёны — нет. За три года пара перепробует всё, а дальше? Ничего нового, ничего интересного. Она ругает его, холодеет к нему, а он может начать смотреть на других. И ладно, если другими будут женщины! Куда честнее: живёшь с женой, а иногда захаживаешь к гетерам. Поговоришь с ними, снимешь усталость и накопившийся груз проблем. А там уже и домой, к супруге, желательно немой сироте!

Так или примерно так рассуждал Автолик, разыскивая в роще коринфскую деву, перекривляя при этом одну из своих последних жен, а может и всех сразу жён в мире:

«Мне совсем нечего надеть!»

«Старые сандалии не подходят к новой тунике!»

«Серьги поношенные, а новых никто не дарит!»

«Соседке муж купил раба-каламистра, а я должна делать завивку сама?!»

Что касается Тисеи, то вид приближающегося к ней невысокого, пузатого, покрытого островками густых чёрных волос мужика, на голове которого явно начала просвечивать плешь, не вызывал у неё ни вдохновения, которое приносили стройные юноши, ни резвости в достижении прибыли, что приносили богатые клиенты. Что-то в нём явно ей не нравилось. Было ли дело в засаленных одеяниях, рассохшихся сандалиях, перстнях из явно поддельного золота или в нечестном взгляде?

Хотя Тисея и была немолода, и её красота начала увядать, но острый многоопытный взгляд мог проникать через пелену обмана, которым Автолику удавалось вводить в заблуждение даже богов. Впервые в жизни полубог чувствовал, что не силах изменить свою внешность и «подстроить» её под эту женщину. Причина была проста — Тисеи было всё равно, кто придет к ней в эту ночь.

— Ждет ли меня моя Пенелопа? — смущенно произнёс Автолик, выходя из кустов.

Не дав ему опомниться, гетера запустила руки в широкие полы одежд полубога. Умелые пальчики, знающие всевозможные точки удовольствия, дотронулись до основания холма Ареса. Тисея медленно задвигала кольцом из большого и указательного пальчиков по холму вверх и вниз, приговаривая:

— О, да, мой владыка! Ты величайший и красивейший из мужчин! Моё тело горит в огне страсти и желает одного — превратиться в храм твоего удовольствия.

Интонациям гетеры могли бы позавидовать лучшие афинские лицедеи. Холм Ареса наполнился силой, Тисея слегка коснулась губами бутона мужских желаний и, услышав вздох удовольствия, отпрянула. На все моления Автолика о продолжении гетера терпеливо отвечала: «Ритуал соблюден — секс был, плати деньги и благослови тебя Дионис».

— Денег нет, — скрипя зубами, ответил Автолик.

«Денег нет — но вы держитесь, — подумала Тисея. — Где я такое слышала? А! Клиент из гимнастериума так постоянно говорил, пока не открыл свою лавку по продаже лавровых венков».

— А я то думал, что гетеры…

— …умеют нечто такое, чего не умеют другие женщины. Знаем — плавали. Объясню, раз до меня никто не рассказал. Гетера — это та же жена, но её не родители выбрали, потому что у неё приданное сто быков и три оливковых сада, а ты сам — по любви или велению плоти. Вот и вся разница. Бери ее и содержи, если денег на всё хватает.

— Денег нет! — повторил закипающий от злости Автолик, нервно одергивая хламиду.

Тисея понимающе кивнула головой:

— Дионис испытывает мою веру, и прислал мне на свидание нищеброда. Не беда! Я все равно смогу заткнуть за пояс любую женщину на пути к исполнению своего желания! Я сама за себя заплачу, сделаю такое пожертвование храму, которое никому и не снилось в этой забытой богами дыре.

Она вынула из ушей серьги, сняла кольца, браслеты, отцепила толстый кошель, спрятанный в складках туники, с вздохом сняла с шеи ожерелье, подаренное дорогим Дормидонтом. Кажется всё? Нет, не всё.

Гетера легла на спину и развела ноги. Автолик сначала обрадовался, но Тисея лишь хотела, чтобы он помог вынуть «из раковины», то есть снять с потаенного уголка желаний драгоценную серьгу с белой жемчужиной величиной со спелую горошину.

Глава 12 Девчонка с серебряной фибулой

Чего хотят большинство мужчин в Аттике? Вкусно есть, спать на мягком, и возлежать с той, ну или тем, кто мил. Поколения сменяют поколения, однако политика, искусства, атлетика, война и многое другое — удел немногих, большинство хочет просто есть и размножаться. Но, если кормить человека одним лишь хлебом, он озвереет!

Так же и с близостью.

Пресытившись жёнами и случайными связями, афиняне, согласно злым слухам и наветам, ищут удовольствие в «тесном лазе Артемиды», ибо, согласно непроверенным свидетельствам, этот самый лаз «крепок, точно лоно невинной, желанен, как взгляд любимой и горяч, как дыхание пламени». Правда это, или нет, доподлинно неизвестно, ибо мужчины в Тиринфе славятся добрым нравом и не испытывают, почем зря, терпение жён и гетер.