Священная швабра, или Клуб анонимных невест

Они шли на «разбор полетов» по ковролину тринадцатого этажа. Было одиннадцать утра. Рейтинг телеканала благодаря вчерашнему ток-шоу «Ультиматум» взлетел вверх, как брошенный рукой мяч, поэтому ничто не предвещало плохого. Скорее ждали похвал.

Стиль нового генерального продюсера Ряженова, о котором судачил весь телеканал, не подкачал. Генеральный продюсер развлекательных программ — по слухам, бывший сотрудник спецслужб — выглядел суперглянцево. «Красив, как робот», — злопыхали за его спиной.

— Итак, мы пригласили вас, чтобы сообщить: за нарушение условий контракта, а также за нарушение норм российского законодательства и элементарной этики с сегодняшнего дня вы уволены. То, что вы обнародовали сведения нераскрытого уголовного дела в прямом эфире на всю страну, — это безусловный повод для увольнения, — генпродюсер обвел глазами команду ток-шоу «Ультиматум», — и для вашей дальнейшей дисквалификации. Нарушать закон — не надо.

— Значит, сегодня не будет записи шоу? — привстал Мамутов.

— Вас это уже не должно волновать, Кирилл Мефодьевич, вам, как режиссеру, должно быть стыдно за вчерашний эфир, — вздохнул ген-продюсер. — Все свободны! Расчет в бухгалтерии, пропуска оставить там же.

— Я тут ни при чем, — догнал Ирину Костриков. — Сюрприз!..

Ирина кивнула.

— Похоже, ты тут всем намозолила глаза. Нужны новые лица. — Костриков поморщился и, повернувшись, быстро ушел.

— А старых — в расход? — покосился на уходящего пресс-секретаря Мамутов. — Тоже мне, новое лицо!..

Они еще долго сидели в гримерной. Вокруг суетились незнакомые люди. Мамутов варил кофе и вздыхал, глядя на Ирину.

— Прокол, Кирюша, — тихо повторял он. — Прокол… Прокол…

— Что это за бред? — глядя на монитор, спросила Ирина.

— Новое шоу, кажется, — проворчал Кирилл Мефодьевич. — Называется «Кружка для подаяния».

— Серьезно? — засмеялась Ирина. — Что, так и называется?

— А то! — хмыкнул Мамутов. — А ты не слыхала разве?

— А кто будет вести? — Ирина пожала плечами.

— Тебе не предлагали? — Мамутов выключил кофеварку.

— Нет, — Ирина покачала головой. — Первый раз слышу.

— Может, она?.. — Мамутов пожал плечами и кивнул в сторону Дрыночкиной, которая, переодеваясь за ширмой, что-то напевала.

— Но разве она не твоя протеже? Спроси, — удивилась Ирина.

— Уже нет, — Мамутов встал и быстро собрал вещи в пакет. — Пойдем деньги получим, и работу надо искать — не дождутся!..

— Чего именно? — улыбнулась Ирина.

— Что Мамутов в запой уйдет, — подмигнул бывший режиссер ток-шоу. — Забил я на них — вот таким ломом! И ты забей, Ирка! Пошли к кассиру — вдвоем веселей!.. Вытрясем из этой шарашки все наши деньги!

Самостоятельная женщина Ирина Кострикова шла домой. В сумочке лежали пачка денег и трудовая книжка. Успешный толстяк из рекламы пива в шелковом пиджаке цвета лимонада шел следом по узким коридорам телеканала.

— Ира, ты вся в веснушках! — сказал толстяк, когда они зашли в лифт.

— Весна! — улыбнулась Ирина. — Скворцы прилетели…

— И не говори! — грустно хмыкнул толстяк. — Тебе на какой, Ирунчик?

— На первый.

Толстяк вздохнул и нажал на кнопку первого этажа.

— А меня в «Кружку подаяния» пригласили, — фыркнул он. — Не ты ведешь?.. Жаль! В чем суть, не знаешь? Подаяния не заставят собирать?

— Меня уволили, толстый. — Ирина взглянула на толстяка и отвернулась.

— Брось, ты — звезда, а звезд не увольняют! — покачал головой он.

«Господи, ну как ты могла на это купиться, это все проделки Кострикова! — думала Ирина, проходя через кафе. — Когда же он успел? Наверное, у меня повышенная живучесть, если после всего мне еще хочется смеяться!» — Ирина сбежала по лестнице и с удовольствием прошла прямо по луже.

Ее глаза

Он рисовал ее глаза, пока летел в Брюссель. Его жена, с которой он развелся, летела с ним вместе. Он посмотрел на профиль матери Даши и отвернулся.

Жена заглянула ему в глаза.

— Гончаров, ты влюбился, — сказала она и нахмурилась правым уголком рта.

«Я приеду и позвоню, — взглянул он на выключенный телефон. — Я не хочу ни с кем говорить — сейчас… Даже с тобой».

Хуже — бывает!

Самостоятельная женщина Ирина Кострикова приехала домой.

Литовский бульвар почти очистился от снега. Было лишь три часа дня — в это время обычно шел прямой эфир ток-шоу.

«Я всегда хотела двоих сыновей — и они у меня есть!» — Ирина взглянула на чистые окна своей квартиры и быстро прошла мимо консьержки.

— Ирина, — позвала та. — Ирина, не волнуйтесь…

— Вы уже знаете, да? — Краска бросилась Ирине в лицо, и она заставила себя улыбнуться. — Дурные вести приходят быстро, да?

Консьержка кивнула:

— Крепитесь, и не такое бывает!

— Да, и не говорите. — Ирина стремительно прошла мимо и открыла незапертую дверь.

— Мам, а почему дверь отрыта? — тихо позвала она. — Мама…

— Ира, приехала какая-то бабка, — сказала мама из комнаты.

— Что, мам? Какая еще бабка, мам? — Ирина вошла в комнату и увидела спину мамы.

Та смотрела окно — потом обернулась…

— Что-о-о?! Мама!.. — Ирина выбежала из комнаты и быстро обошла всю квартиру — детей не было.

— Где они?

— Яшка у соседей, — всхлипнула мама. — Он играет там.

— Играет? Ты его забрала из школы? Он знает?..