Священная швабра, или Клуб анонимных невест

— Я просто помыла ею пол и забыла поставить на место! Я же не унесла ее домой! — крича, оправдывалась наутро Мария Ивановна Пуговицына, когда ее вызвали и попросили покинуть это престижное место работы. — Ну черт знает что такое, а!.. И на что мы будем жить — я и мои пять детей? Вам что, швабра — дороже человека! Капиталисты проклятые… Чтоб ваша галерея сгорела на фиг!

И по-своему, разумеется, Марь Ивановна была права, но это уже не имело никакого значения. Жизнь шла по одним лишь ей понятным законам (которые, как я писала в пяти предыдущих романах — писали черти), и все вернулось на круги своя…

— Я ваш должник по жизни! — сказал Кристальди Рогаткину. — Вы — удивительный человек. Уникальный! Приезжайте ко мне в Италию недельки на полторы!

— Я подумаю, — кивнул Рогаткин. — А с семьей?..

— Да, берите жену, детишек — и ко мне!

Синьор Кристальди и Лев Тимофеевич расстались друзьями, смахивая слезы радости от предвкушения новой незабываемой встречи.

Выставка чудес Музея Кристальди работала в переулке Всадников, 1-й этаж, последние дни.

— В прессу не должно просочиться, что экспонатом весь месяц мыли пол! Не должно!!! Священной шваброй царицы Савской!.. — прокурор Евтакиев закатывал глаза и вращал ими. — Месяц — мыли пол! Макали в грязную воду и мыли, мыли!.. Макали и мыли!..

Лев Тимофеевич вздохнул и вышел из кабинета. Он еще не знал, что скоро, возможно, станет подполковником. То, что скоро женится и будет отцом, — знал. А про подполковника — даже не догадывался. Не было времени помечтать, а если и мечталось — то о другом.

Кочующий музей редкостей Кристальди покидал Москву через три дня — узнал из новостей «Первого канала» старший следователь и, второй раз за вечер, позвонил Свете.

— Да приезжаю, приезжаю! — засмеялась Света, в Тихорецке была уже ночь. — Я уже «бегунок» взяла! С Ванечкой будешь говорить?

Лев Тимофеевич вздохнул и повторил:

— Приезжай! Мы, я и Белоснежка, ждем вас! Кота прихвати, не забудь!

— Да не забуду, не забуду кота!.. Если поймаю, конечно!

Лев Тимофеевич лег и сам не заметил, как заснул. Во сне он все ловил и ловил кота, но тот, зараза, вырывался от Льва Тимофеевича, как скаженный…

Нелицеприятная объективность-4

Сержанты ППС Долгов и Лапшин не смотрели этого шоу — они работали на трассе, проверяя машины. И когда вечером их задержали, то, пораздумав до утра, отпираться ни в чем не стали. Синхронно покосились на детектор лжи и решили дать чистосердечное признание…

— Ну, тормознули, ну, проверка документов, ну, осмотр салона, — начал Лапшин. — Да, Вить?..

Долгов вздохнул и пожал плечами:

— Ну… Мы же его не убили.

— Оттащили в кусты, — добавил Лапшин.

— Он уполз! — подтвердил Долгов.

— Так вы его искали? — спросила следователь.

— Ну, не то чтобы… — покачали головой оба. — Проверили.

— Зачем?

— На всякий случай. Может, ему нужно чего.

— А потом? Куда вы дели рефрижератор? — следователь перевела взгляд с припухшей челюсти Долгова на его раздвоенный нос.

— Я раньше работал там… — начал Долгов.

— На химкомбинате? — уточнила следователь. — Кем?

— Охранником… Через задние ворота въехали. — Долгов и Лапшин переглянулись.

— И что дальше? — кивнула следователь. — Ваши действия? По порядку…

— Рефрижератор спрятали в цеху, а груз краном подняли на крышу — там полно металлических ящиков. В глаза не бросаются, — объяснил Долгов.

— Зачем вы это сделали? Ведь рефрижератор — не иголка, в стогу не спрячешь? — Следователь терпеливо ждала.

Лапшин вздохнул.

— Главное было не ошибиться и остановить нужную машину, — пожал плечами Долгов. — Кто знал, что она принадлежит в/ч?..

— Значит, одним шоферюгой больше — одним шоферюгой меньше? — уточнила следователь. — Так?

— Стукнули… Но не убили же! Их в армии «деды» не так еще бьют! — пожал плечами Долгов.

— Рефрижератор спрятали, а когда продали? — вмешался в разговор дознаватель.

— Через две недели, сняли «маячок» и загнали. — Долгов и Лапшин переглянулись.

— Вывих челюсти, скажите, у вас давно? — спросила следователь.

Долгов кивнул.

— Как он случился?

— А в чем вопрос? — пожал плечами Долгов и потрогал распухшую челюсть. — Откусил слишком большой кусок…

— Вы знали, кому продаете рефрижератор? — снова вмешался дознаватель.

— Фермеру — он собирался возить на нем продукты, да, Лапша? — повернулся к напарнику Долгов.

— Йогурты, — кивнул Лапшин. — Я фермера не видел. Главное — все живы… Значит, что нам грозит — тюрьма? — деловито спросил он. — А ведь никакого убытка в итоге мы не нанесли…

Над Тихорецком лил дождь, влажные крыши поблескивали. Под крышами сидели воробьи. Вороны предпочитали мокнуть на деревьях.

Без вариантов

«Разбор полетов» — именно так именовалась пропесочка руководством телеканала тех, кто накануне выдал в эфир так называемую некорректную информацию.

— Костриков-то — личный пресс-секретарь генерального продюсера, — перед самым «разбором полетов» сообщил Ирине Мамутов. — Эк он хватил — наверное, я дал маху, и он теперь надолго, Ира. И зачем ты его привела — на свою же голову, а?..