Священная Терапевтика

Во-вторых, «дом рабства» — символ нравственного ограничения, иного, нематериального рабства. Речь идет прежде всего о рабстве души. Это изречение следует воспринимать как указание на то, что сознательное выполнение заповедей есть путь из душевного рабства, освобождение.

И наконец: «Да не будет у тебя других богов перед лицем Моим». Что означает: не нарекай Именем Единого Бога ничего конкретного и обособленного, ибо Бог — Всеедин.

Есть два контекста понимания слова «боги» — экзо- и эзотерический. В первом контексте, задействованном в Заповеди, «боги» — какие-либо обособленные, неэссенциальные существа или силы, которым человеческое воображение присваивает монополистическое могущество. Заповедь указывает на необходимость «разместить все вещи по своим местам» и понимать назначение каждой их них. Это — предостережение против примитивного, ограниченного язычества.

Второй контекст слова исходит из представления о «Божественных вещах», и в этом смысле некоторые представители Человечества — боги.

Впрочем, об этом говорит сам Моисей:

«И будете как боги…»

Также боги[327] — активные и разумные силы самого Единого Бога, в прямом смысле — Его Дети и часть Его Единства. Это хорошо подчеркивает фраза из «Велесовой Книги»: «…ведь Бог — и един, и множествен».

ВТОРАЯ ЗАПОВЕДЬ

«Не сотвори себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в водах ниже земли, не поклоняйся им и не служи им; ибо Я — Господь, Бог твой, Бог ревнитель, за вину Отцов наказывающий детей до третьего и до четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим меня и соблюдающим заповеди Мои».

Начало этой заповеди — прямое следствие предыдущей; здесь вводится указание на то, что никакая отдельная часть единства не может заместить самого единства, и попытка осуществить такое замещение, по сути есть осквернение Божества.

«Сотворение себе кумира» — древнее свойство человеческой психики, которое хорошо передается термином «фиксация».

Фиксация — прямая противоположность медитативного анализа. Если медитативное рассуждение вскрывает (или хотя бы стремится вскрыть) СУЩНОСТЬ объекта рассуждения, то есть вступить в контакт с его Божественным содержанием, при этом совершенно сохраняя индивидуальность медитирующего, то при фиксации сознания на объекте все наоборот. Здесь своеобразному анализу подвергается не СУЩНОСТЬ (у индивида вообще отсутствует какое-либо желание познать внутреннее содержание объекта фиксации), но внешняя обертка, то, что в применении к Человеку раньше было названо личностной оберткой. При этом происходит интересный эффект, составляющий основное свойство фиксации: вместо пространственного переноса энергии мысли на объект (согласно определению медитативного рассуждения) наблюдается замещение индивидуальности мнимыми свойствами объекта фиксации. То есть: те качества, которые мы нарисовали себе на поверхности объекта фиксации, механически перетекают в наше собственное сознание, становятся его частью и вызывают там болезненные изменения, как правило, фанатического характера.

В этом смысле мы буквально окружены «кумирами». Ими являются «звезды» эстрады и кино, наши интимные партнеры (чаще всего мнимые, нарисованные нами самими), чьи достоинства мы боготворим и наделяем монополией на красоту, истину и благородство (вместо того, чтобы раскрыть реальные свойства их личности, возможно, превосходящие созданную энергией фиксации блеклую акварель); мы рисуем в своем воображении мнимые достоинства религиозных деятелей и Учителей и, фиксируясь на том, что нам ошибочно представляется их «личностью», забываем о необходимости следовать самому Учению; наконец, мы творим кумиров из денег, карьеры и вещей, не подозревая, что с самого момента «сотворения» они начинают медленно, по частицам поглощать наше сознание, и это самая страшная цена…

Многие, наверное, знают анекдот о том, как царь Соломон появляется перед толпой и провозглашает: «Люди, не сотворите себе кумира!» — «О великий Соломон!» — дружным эхом отзывается толпа.

Увы, «сотворение кумира», или фиксация, есть болезненное мазохистическое стремление Хомо Сапиенса увидеть в другом то, что он давно отчаялся увидеть в себе самом (или чем он подсознательно и безнадежно стремится обладать) и удостоиться «сопричастности» этому, пусть также воображаемой. Это тончайший двойной процесс «кумиризации»: вначале наделение личности или предмета мнимыми свойствами, фиксация на них (вариант — фиксация на уже существующих поверхностных свойствах), а затем — и это вторая часть «кумиризации» — выстраивание в собственном воображении сопричастности объекту фиксации.