Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

На молитвенных собраниях, в зале, который вмещал больше тысячи человек, прямо про это не говорили. Но можно было догадаться. Этот молитвенный комплекс стоил не миллионы, а миллиарды, и вряд ли его построили на «десятины», которые прилежно собирали с паствы на каждом радении. Вся эта сектантская нечисть повалила в русскоязычные регионы УССР в разгар перестройки в рамках культурного и духовного обмена.

С развалом СССР с административных бюджетов стали стряхивать всю социалку, а сектанты ее подбирали. Привычная картина: въезжаешь в небогатый шахтерский поселок, все так скромненько, на грани убожества, — и вдруг рай земной! Фонтаны бьют, лавочки и фонари, море цветов. Бывший ДК обшили гранитной плиткой, вставили зеркальные стекла. На баннерах очередная истинная, самая настоящая на планете Церковь Христа приглашает «почитать вместе Библию».

Мракобесие выплескивалось даже за наспех проложенные государственные границы. В Питере до сих пор кое-где на высоте в два человеческих роста (чтобы не содрали сразу) можно найти афишки тоже запрещенного в РФ «Белого братства» с портретом уроженки Донецка, барышни с богохульным ником Мария Дэви Христос, до «просветления» — Мамоновой. Зачем все это делалось, теперь стало понятно. Людям, которые спешно превращали Украину в проект «Антироссия», нужно было размыть и раздергать основу «Русского мира», фундамент самоидентификации — православие. И отчасти у них получилось. Обстрелы Донбасса начал сектант Турчинов по кличке Кровавый пастор. Странное совпадение?

СЕКТАНТСКОЕ НАСЛЕДСТВО

Сейчас на фасаде бывшего молельного комплекса в Мелитополе полощется гигантский российский триколор. С порога, еще в холле, «залипаю» перед гигантским аквариумом, на пару тонн воды. Рыбы в нем бодры, веселы, аж волны плещут. Заметив мой интерес, подходит Егор, молодой парень с библейской бородкой. Из Донецка. Показывает на белую рыбину: мол, это его любимая. Рыба, оценив интерес, подплывает ближе и смотрит на нас сквозь стекло.

Я, чтобы поддержать разговор, замечаю:

— Бросили сектанты рыбок?

Егор смеется:

— Все бросили. Я сектантов выгонял отсюда в марте.

— А они?

Егор показывает на рыбину, открывающую рот в безмолвной беседе:

— А они вот так только делали ртами, а потом быстро собрались и ушли.

Пастор в США уехал. Но они здесь много чего интересного оставили. Вот вроде бы тут все осмотрели спецслужбы и саперы, вынесли много чего, типа закрытой системы спутниковой связи и радиосканеров. А все равно, как что сломается, лезешь и находишь. Интернет-кабель проверяли на крыше — там ящик с американскими радиостанциями. Труба в подвале потекла, спускаемся, а там, в закутке незаметном, — шесть самодельных бомб с фитилями, просто гранаты, патроны россыпью…

Егор рассказывает, что в конце лета, когда бандеровское подполье в городе опять активизировалось, решили провести обыски у сектантов, у пастора нашли в доме склад оружия… В ответ рассказываю Егору про пустой и почти полностью разрушенный город Грозный образца 2004 года, где на улицах были только собаки-трупоеды, а ведро воды стоило 5 рублей и к вечеру она загнивала. Сотовая связь не работала. И единственным убежищем, где ничего не напоминало о войне, был офис молодежного движения «Идущие вместе», предтечи всех нынешних российских «молодежек». Там были Интернет и телефонная связь с миром, а чистой воды и кофе сколько хочешь. Офис располагался в гигантском красно-кирпичном особняке, который принадлежал беглому ичкерийскому полевому командиру. Мне казалось тогда, что произошедшее разрушение городов и судеб в Чечне необратимо. Но результат мы видим сейчас — чеченцы и русские плечом к плечу сражаются в полусотне километров от этого бывшего молельного дворца американских сектантов.

БРАТЬЯ ПО «РАССТРЕЛЬНЫМ СПИСКАМ»

К мелитопольской молодежи я приехал не просто так, а с информационно-просветительской миссией. Приехал не один, а с моим добрым товарищем, воюющим мегаблогером и писателем Владленом Татарским. Нас покормили — мы ждали, пока волонтерские бригады вернутся с разборки завалов на месте утреннего теракта у мелитопольского телецентра. Здесь все не так просто. Одну из активисток, Юлию Клименко, возглавляющую «Молодую гвардию ЕР», меня попросили не снимать на видео. После поездки девушки на аллею Ангелов (мемориал погибшим детям Донбасса. — Авт.) в Донецке Интернет взорвался угрозами. А бандеровское подполье развесило по Мелитополю портреты Юлии — «подлежит ликвидации».

Как герой такой же бандеровской афишки, вывешенной на Запорожье весной, я все понял моментально. Все-таки собрат по расстрельным спискам, это сближает. Нас закидывали вопросами часа три. Например: «Как поссорили русских и украинцев?», «О чем думает военкор в первые минуты, когда просыпается?», «Как правильно вести телеграм-канал?».