Медицина была, но у нее не было ничего, я как чувствовал. Дошли до моей машины, выдал «судоплатовцам» складные носилки и саперную кошку с репшнуром — для эвакуации раненых. Офицер с надеждой спросил:
— Может, индивидуальные перевязочные пакеты есть?
Нашлись и пакеты. Поинтересовался, как набирают бойцов-добровольцев.
— Отбор простой, кто здесь остался — наши люди, русские. Им ничего объяснять не нужно. Но отбор строгий, без жалости.
Зам комбата показывает мне разрезанное пополам удостоверение бойца батальона — пластиковую карточку в цвет российского флага:
— Бывший воин-афганец. Ты понимаешь, как нам нужны люди с боевым опытом? Взяли, сразу начал пальцы гнуть, рассказывать, как танки голыми руками душил. Потом решил отметить вступление в батальон. Вот и все. Такие нам не нужны, даже если прощения просят на коленях. А бывает наоборот. Пришел дядька с одним зубом. Всю жизнь сидел, 28 лет от звонка до звонка. Здоровье не очень, но говорит: «Хочу бить фашистов». Взял его сначала за штат. А он оказался таким правильным и толковым мужиком — не поверишь!
Я верю, конечно. Видел таких людей на Донбассе. На них в нужный момент просто сходит какое-то божественное озарение. Кто-то из-за правого плеча говорит: «Это последний шанс изменить твою дурацкую жизнь». Кто-то ангела-хранителя слышит, а кто-то нет.
У чайника с кофе в свободном доступе разговорился с одним из офицеров. Как-то показались мы друг другу, и выговориться нужно было человеку. А журналист, он иногда как попутчик в поезде. Правда, я в самом начале разговора чуть этим кофе не подавился, услышав от собеседника:
— Я с 2014 года воюю, пять командировок в АТО («антитеррористическая операция» — так на Украине называли свою войну с Донбассом) было, я сапер по воинской специальности. До этого на Майдане стоял в оцеплении, все запомнил крепко-накрепко.
Поговорили о настроениях.
— Тут некоторые были недовольны: мол, «Россия неправильно зашла, с войной». Но потом им бандеровцы быстро все объяснили, они же у нас устраивают теракты один за другим.
— А ты как Россию встретил?
— Я должен был взорвать один из мостов под Мелитополем. Увидел, как сапер у моста стоит и в тетрадочке что-то пишет. Я же знал, что он не стихи там пишет, а количество взрывчатки рассчитывает.
— А ты?
— Мимо проехал, тротил у меня в грузовике был… Грузовик спрятал, потом нашим сдал.
Собеседник рассказывает, что все призванные из русскоязычных регионов по определению считались в АТО ненадежными, «скрытыми сепарами», их «тренировали».
— Нас одели в какие-то обноски и назвали Нацгвардией. Мы стояли под Сартаной и Талаковкой (пригороды Мариуполя. —
— ?
Офицер показывает мне в телефоне фото своей татуировки на плече: орден Отечественной войны первой, кажется, степени и танк Т-34, рвущийся из пламени битвы. Очень качественная, художественная работа в стиле «фотореализм».
— Татуировку сделал еще в 2012 году, в память о деде. Это его орден и его танк «тридцать четверка» с пушкой 85-мм и командирской башенкой. Он на таком воевал.
Спрашиваю, конечно:
— Свести ее заставляли?
Мой собеседник отворачивается к окну. Можно было не спрашивать.
Я вспоминаю виденных на Ближнем Востоке потомков первых христиан. До наших времен у них сохранилась традиция: и женщины, и мужчины делают себе маленькую татуировку в виде крестика. Мужчины на запястье, женщины на лице. Чтобы ты не смог отказаться от своей веры, а значит, и от самого себя. Иногда такая татуировка — это верная смерть и мучения. Обстоятельства иные, другие образы, но суть та же, и Зло то же самое. Что в песках Сирии, что в степях Приазовья.
ВОЙНА ЗА ДУШИ: МОЛОДЕЖЬ ОТЖАЛА ЦЕНТР АМЕРИКАНСКИХ СЕКТАНТОВ-ХАРИЗМАТИКОВ
По иронии судьбы все мелитопольские молодежные организации базируются в молельном комплексе запрещенной в РФ псевдохри-стианской секты «Новое поколение». Сектантский центр привольно раскинулся прямо на въезде в Мелитополь. Сложно сказать, сколько гектаров он занимает, но, когда пару лет назад сектантскому пастору попеняли на самозахват земли, он цинично ответил недовольным: «Это Бог дал». Пастор чувствовал полную поддержку украинских властей и знал, в чем истинная суть его миссии.