Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

В следующем доме — жуткий сюрприз. Сюда был прилет снаряда, хозяина похоронили в огороде, а в его документах нашли «Наказ головного атамана украинского реестрового казачества» о присвоении звания старшего лейтенанта. Казачество мариупольское было насквозь свидомым даже в довоенные времена, и я просто затрудняюсь прокомментировать эту жуткую историю.

В следующем доме обнаруживаем дорогой портфельчик с документами. Судя по бумагам, мужчина успел послужить в вооруженных силах Украины, потом получить гражданство РФ и опять уйти в ВСУ уже на контракт. Старший группы с позывным «Камаз» качает головой:

— Какой шустрый дядечка, — и убирает бумаги в рюкзак для вещдоков.

Итог зачистки впечатляет: в сотне досмотренных домовладениях лишь двоих можно условно признать сторонниками киевской власти. В очередной раз стало понятно, почему Украина так жестоко обошлась с Мариуполем. Для нее здесь жили «враги», «вата», «сепары» и «москали».

ТЕСТ НА ОСВОБОДИТЕЛЯ

Мы ждем нашу броню возле растрепанного осколками гаража. Внутри — как в планетарии: солнце красиво пробивается в дыры от осколков. В гараже мы нашли три десятка автономеров и новую военную форму с погонами прапорщика и нашивкой «Служба безопасности Украины». Любопытно, что на ярлыках к форме уже указаны «натовские» размеры. К нам осторожно приближается группа людей: мужчина, двое детей и две женщины. Останавливаются метрах в трех, а потом мужчина вдруг начинает говорить с нами по-украински. Мы не отвечаем, молчим, смотрим, что будет дальше. Нам интересно. Мой товарищ, 8 лет назад уехавший из Полтавы, начинает закипать изнутри. Мы с ним сидим на одном снарядном ящике, и я чувствую это боком. И тут одна женщина всплескивает руками и показывает пальцем на наши нашивки:

— Ребята! Вы с «Востока»? Из Донецка?

Мы сознаемся, конечно. Мужчина перестает выламывать свой язык мовой и говорит извиняющимся тоном:

— Мы думали вы из «Азова», мы же ничего не знаем, только сегодня из подвала вылезли. Мы вас очень ждали, здесь все вас ждали.

Женщина рассказывает, что гараж, у которого мы сидим, принадлежал молодому эсбэушнику, который удрал еще в феврале. А вот эта куча номеров осталась от его любимой деятельности — торговли крадеными авто. Гараж действительно забит запчастями доверху.

Одна из женщин спрашивает меня:

— Нам можно пройти в эту девятиэтажку, попробовать документы на детей забрать? Там есть военные?

— Есть. Чеченцы. Но вы их не бойтесь. Просто все им объясните. Они такую же войну пережили. Поймут и помогут.

7 апреля 2022 года ГОЛОДНЫЕ ЛЮДИ И СЫТЫЕ ЗВЕРИ В ИСТЕРЗАННОМ МАРИУПОЛЕ

ДЕТИ ЕЛИ КАШУ НА АСФАЛЬТЕ

Это был первый случай, когда нас хоть что-то улыбнуло в Мариуполе. На въезде в город дорогу нам перегородила арба, запряженная двумя серыми ослами. Ослы сноровисто расталкивали очередь за бензином. Я выскочил из машины с камерой — куда там! Арба уже свернула с шоссе и попылила по полям в сторону Бердянска. Возможно, животным не нравилась канонада, по-прежнему сотрясающая город. Народ коротко обсудил вторжение ослов и продолжил наполнять тару бензином. Литр — 22 гривны, что примерно соответствует российским ценам, это около 50 рублей. Наливают во что угодно, хоть в чайники, хоть в термосы. Мужичок, заполнявший горючим алюминиевую молочную флягу, так ответил на мой вопрос о марке бензина:

— Говорят, октановое число в нем все-таки обнаружено. Генератор кряхтит, но работает. На всей улице радость: мы вскладчину бензин берем. Дней на пять хватит…

Добрые люди сказали нам, что подобие мэрии расположится в гипермаркете на въезде в город. Там как раз дошли руки до демонтажа украинских флагов. Гуманитарку уже раздавали сразу с десятка грузовиков, по записи. Но были и «живые очереди» для тех, кто с детьми. Работала столовая. Замурзанные детишки, сидя прямо на асфальте, ели гречневую кашу, ели и захлебывались. Отец говорит им: «Не торопись, горячее!» Никогда этого не забуду.

Ко мне подошла женщина, назвалась Зинаидой. По ее словам, имущества у нее не осталось, дом сгорел. Только то, что на ней, — паспорт в кармашке кофты и золотые серьги. Руки исписаны номерами «гуманитарных» очередей:

— На Никопольской я жила, дом 5/7. Бойцы у меня стояли. Командир погиб, двое ребят — трехсотые. Подъехал танк и с 30 метров дом разбил, а вчера он сгорел полностью. Если можете, помогите найти паренька раненого, он из Крыма, Саша Никонов. Я его выхаживала. Где он может быть?

Я развожу руками: мол, только после войны такое можно узнать. Сейчас — никак. Как в подтверждении моих слов, звонкий голос разносится из репродуктора: «Новикова Валентина Ивановна! Вас ожидают слева от центрального входа!» Людей вокруг — тысячи, здесь и в это время можно потеряться навсегда.

Никакого мэра в гипермаркете нет, нас направляют в Областную больницу интенсивной терапии: мол, там есть генератор, там и заседает городская власть.

«РУС! СДАВАЙСЯ!»