Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

Витторио — здоровенный парень, обладающий магической способностью располагать к себе людей. Мы пожимаем руки, щелчок, Витя забрасывает броник и каску в багажник машины, и мне уже кажется, что знакомы мы сто лет, просто давно не виделись. По-русски он говорит прекрасно, мать русская. По матери корни в Киеве. Витторио строитель, в 2013-м в Италии был кризис, а в Киеве знакомый архитектор нашла ему работу — собирались строить коттеджный поселок, но Майдан все перечеркнул. «Праздник непослушания» в Киеве Витторио видел своими глазами. Видел и чем все это закончилось — сотней трупов «Небесной сотни». В отличие от большинства европейцев, он честно пытался во всем разобраться. Знакомые водили его к какому-то командиру Ивано-Франковской сотни Майдана пообщаться, но предупредили: могут возникнуть казусы с языком, будет говорить только на мове.

— Для гражданина Италии он сделал исключение, — смеется Витторио, — опять же слово «Евросоюз» он все время произносил. Мне он показался искренним человеком, который заблуждается. И мне это стало понятно уже через несколько дней.

— А итальянские депутаты, они наконец-то все поняли? Получается, ты смог их переубедить своими текстами и снимками?

Витторио машет рукой:

— Это ничего не значит. Голосовать они все равно будут за НАТО и будут поддерживать Украину до конца. Их не волнует, что у каждого конфликта всегда две стороны и если ты посторонний, чтобы разобраться, тебе нужно слушать две стороны.

Собственно, это стремление разобраться и привело Витторио в Донбасс. Он с сочувствующими из Европы совершил страшную крамолу — стал собирать гуманитарку не для Украины, а для «сепаров» и «ваты»! Такое простить невозможно…

ВОДА В ПОДАРОК

Дорога, ведущая на Мариуполь, заходит в зону пологих холмов. Холмы залиты весенним солнцем, рядом богатый город, поэтому то и дело встречаются опрятные домики европейского вида, еще и крытые красной черепицей. Витторио все это замечает:

— У меня в Альпах, на высоте тысяча метров, есть дача, прекрасный дом с камином. Там не работает телефон, какая там тишина! Я, правда, не знаю, когда смогу туда попасть в следующий раз. Когда я приезжал в Италию последний раз, на меня возбудили дело, якобы я координировал наемников для Донбасса. Искал адвоката, который был бы готов за меня заступаться… Дело закрыли, но, как только опять разгорелся вооруженный конфликт, к матери сразу же приехала полиция. Я под наблюдением.

Пытаюсь его утешить:

— Вернешься, все это закончится, снимут санкции…

— Нет, — говорит Витторио твердо, — не вернусь уже. Нет смысла. И ты знаешь, мне пишут десятки, может, сотни людей из Европы. Хотят продать свое жилье, бизнес и переехать в Донбасс.

Тут удивляюсь уже я:

— На территорию без статуса, где идут бои?

— Да. Свободная жизнь здесь этого стоит. Я это знаю. Я же приехал сюда на два месяца в 2015 году…

На Украине инициативу Витторио по донесению неудобной правды до Европы тоже оценили высоко, возбудив уголовное дело.

Обсуждаем план работы в Мариуполе, времени у нас немного — в 18 часов начинается комендантский час. Заезжаем к бабушке Анне, библиотекарю «с небывало чистым и светлым лицом». Я взял ее семью на патронат и каждый раз привожу продукты. В этот раз привез шоколад, печенье и хлеб. Хлеба нет в городе, и люди без него мучаются. Прощаюсь с Анной, и к моей машине подходит дедушка с палочкой, одетый, как и все здесь, в ворох закопченного тряпья:

— Сынок, если есть, дай водички — сердечное запить нужно.

Показывает мне пластиковую бутылку, на дне плещется какое-то лекарство с корвалольным запахом горя. Я сую ему в руки нераспечатанную бутылку минералки. Дед начинается заикаться:

— Это все мне? Это что — подарок?

У меня перехватывает горло, я не могу ему ответить, киваю, отворачиваюсь и сажусь в машину. Витторио предлагает съездить в областное СБУ и поискать его личное дело.

— Я во время обстрелов много работал в Горловке. А итальянец в Горловке уже событие. Как я понял по повестке, которую мне прислали на телефон, дело против меня возбудил бывший сотрудник отдела СБУ в Горловке, сбежавший в Мариуполь. Так что оно должно быть где-то здесь!

СМЕРТЬ У ХРАМА

Витторио знает Мариуполь не хуже меня, особенно его главные тонкости, которых нет и, надеюсь, не будет в путеводителях: как проехать так, чтобы не упереться в завалы и чтобы машину не «размо тали» по пути. Встаем под стеной огромного Покровского храма. Витторио беседует с резервистами на углу аллеи Памяти (словосочетание «Великая Отечественная» с 2014 года в Мариуполе не употреблялось), я снимаю унылую толпу людей за храмом. Чего-то ждут. В видоискателе появляется бабушка, она идет прямо на меня и упирается точно в объектив:

— Простите, у вас не найдется немного хлебца?

Передавая библиотекарше Анне пакет с хлебом, я выложил одну буханку, словно знал, чувствовал, что она еще понадобится. Киваю и иду к машине, бабушка семенит за мной и даже придерживает меня за рукав: вдруг я передумаю и убегу. Это реакция голодного человека. Скороговоркой мне объясняет: