Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

Уж не знаю, какую цель пытались нащупать украинские артиллеристы в доме Татьяны, но ранней весной он попал в классическую «артиллерийскую вилку» — три прилета в одну точку, с корректировкой. То есть перелет, недолет и третий снаряд — «поражение». Но бабушку больше всего потрясло не то, что она стала «легитимной целью», нет.

— Я поднялась на второй этаж посмотреть разрушения. Шкаф целенький стоит, я обрадовалась, но дотронулась до него пальцем, а он вдруг рассыпался на мелкие обломки, на части… Как в мультфильме!

На прощание Татьяна Михайловна говорит нам:

— Мы потерпим, ребятки, но отгоните их скорее дальше…

ГАДЫ И ЛЮДИ

Что в Ясиноватой поражает — побеленные бордюры, все бордюры. И чистота. Ухоженные газоны. Мужики в оранжевых жилетах косят траву почтенной железной косой. Рядом на стене граффити: «Кто имеет храбрость и терпение смотреть во тьму, первым увидит в ней проблеск света. Ясиноватая 2014». Спрашиваю мужиков с косами:

— Страшно?

— Конечно! Но надо.

Едем в район Молодежный, там многоэтажки, их, разумеется, обстреливают постоянно. Стекол в окнах уже нет. Жора говорит мне, что, в отличие от других мест, в Ясиноватой люди нормально общаются с журналистами, железные люди, мол, попробуй из них жалобу выдавить. В том же Донецке, например, любят побрюзжать: «Снимаете, а что толку?» или что нелогично: «Вы снимаете, а нас потом обстреливают!»

И как специально, у подъезда одного из потрепанных домов мы увидели странную сцену. Мужик, совершенно нехарактерного для Донбасса вида — в ярко-голубой кофте и с длинными волосами, забранными в хвост, выгуливал собаку. Увидев нас, он как-то завибрировал и заметался по газону. В этот момент к странному мужику подбежала пожилая женщина, сунула ему в руки пакет с едой, и он промчался мимо нас в подъезд, бросив на ходу: «Стервятники!» и «Мама! Не говори с ними!». Но я поговорил с мамой. Мама была крайне недовольна и абсолютно неадекватна:

— Нас бросили, гуманитарку не привозят! Ни разу!

— Что нужно привезти, мы этим занимаемся. Говорите!

— Ничего не нужно!

Плачет, поворачивается и уходит прочь. Жора выносит диагноз:

— Укропы местные, я их знаю. Мужик прячется от мобилизации, два раза в день с собакой выходит, а мать ему еду таскает. Сама работала на фильтровальной станции, через нее вода идет в Донецк и Макеевку. Укропы по станции долбят, а чинить ее можно было только под контролем ОБСЕ.

— ОБСЕ-то больше нет!

Жора вздыхает:

— Воды тоже почти нет. Два часа в день через день.

На последнем адресе нас отпустила эта неприятная встреча. Нам открыла очень бодрая и веселая пенсионерка Нелли в ярко-красной футболке «Армия России». Все пространство прихожей занимала половинка дивана, это самое безопасное место в квартире.

— Я как в магазин хожу? — рассказывает нам Нелли. — Забываю сразу, что я бабка и мне 65 лет, квартиру не закрываю. Бегу! На то место, где соседка Наташа недавно погибла, не смотрю. Не смотрю в ту сторону вообще, быстро скупляюсь, залетаю в квартиру — фффу! Вроде в безопасности.

Кошка Маня во время обстрелов куда-то прячется, она сама по себе, а вот крохотный шпиц бегает по квартире и гавкает — защищает хозяйку. Больше всего Нелли хочет, чтобы начали восстанавливать город.

— Я все-таки маляр пятого разряда! Ходила в 14-м году трудоустраиваться, но мне сказали: «Сиди, бабка, дома». Но мне кажется, сейчас все закончится и каждые руки пригодятся. Людей-то у нас мало осталось.

ЖАЛОСТЬ ИЛИ ПОБЕДА?

Ждем мэра Ясиноватой в крохотной кофейне, единственной в городе. Кофе растворимый, конечно, но ассортимент пирожных и тортов поражает. Продавщица Елена говорит, что торты берут стабильно: «День рождения у людей никто не отменял!» Говорим на актуальные городские темы. Елена интересуется:

— Утром сегодня были выходы, но такие странные, вот как взвизгивает протяжно. Никогда такого не слышала. Не знаете, что это? Одиночные, не залпы.

— Это «Чебурашка» так бьет, тяжелая огнеметная система.

Елена удовлетворена, но не полностью:

— Мало бьет, почему не пакетами?

Мы соглашаемся и прощаемся. Нас уже ждет мэр Дмитрий Шевченко. Мэр, живущий в своем кабинете на раскладушке. Говорит: «Мои личные заморочки, только для быстрого реагирования». И объясняет:

— Самый сложный год в нашей истории. То, что было в 14-м году, так, эпизоды.

— Чего они пытаются добиться этими обстрелами?

— Исключительно разрушить инфраструктуру. Вода, газ, электричество — их цели.

Говорю мэру, что своей цели они добились, город пуст, как Припять в Чернобыльской зоне, но Дмитрий Шевченко со мной не соглашается, смеется:

— Тут приехали московские гуманитарщики, поставили фуру возле администрации, минута — такая толпа! Людей просто на улице не видно. Процентов 70 населения в городе. Дети остались с родителями, все на дистанционном обучении, всего лишь четырех забрали из школ за последнее время.

С определением «гуманитарная катастрофа» мэр категорически не согласен: