Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

Первый праздник в Мариуполе — 9 мая. В подземельях промзоны еще сидят бандеровцы

— Что сегодня чувствуете?

Светлана говорит с расстановкой, возможно, чтобы не разрыдаться, я вижу, как у нее дрожат губы.

— Мы. Дома. Мы дома! В России.

11 мая 2022 года В ПОИСКАХ МЕДАЛИ «ЗА ЧИСТОЕ НЕБО ДОНБАССА»

СТАНКИ С «АЗОВСТАЛИ» ВЫВЕЗЛИ В КИЕВ

Лучший фон для любых переговоров с противником — разрывы авиабомб на вражеских позициях. По неофициальной информации, в этот день на «Азовсталь» должны были скинуть 40 бомб ФАБ-500.

Добрую половину дня я провел на четвертом этаже одного из цехов «Азовстали». Поставил стул в глубине комнаты, как заправский снайпер, пристроил камеру на каком-то железном столе и периодически включал запись. От появления звука самолета до взрыва проходило всегда ровно 36 секунд.

Я насчитал десятка два разрывов, потом сбился. Один раз попали красиво — в небо взлетели трепещущие куски металлической кровли, а потом «Азовсталь» выпустил разноцветные дымы. В паузах между бомбометаниями к самолетам подключались наши артбата-реи, стоящие на другом берегу Кальмиуса.

Никакой радости это бомбардировка никому здесь не приносят. Есть понимание, что других способов выкурить нацистов нет, не придумали, но все чаще у людей появляется мысль: а что потом, когда окончательно настанет мир? Вопрос сложный, неподъемный.

Самое омерзительное, что украинский бизнес готовился к такому развитию событий. Все знал. Знал, что промзона превратится в поле битвы. На окраине «Азовстали» я по ошибке заехал на старый командный пункт батальона «Восток». Наши давным-давно переместились к самому сердцу огромной промзоны, и ангар высотой с 9-этажный дом оказался покинут военными. Лишь пожилой мужчина в клетчатой рубашке навыпуск бродил по своему бывшему цеху и сокрушенно разглядывал пустоту. Он оказался заводским мастером, специалистом по пресс-формам. Ему очень хотелось обсудить свою боль и как-то сбить растерянность. Оказывается, совсем недавно здесь стояли дорогущие немецкие станки для штамповки сложнейших изделий из пластмассы:

— Мы качество такое давали! Нас немцы каждый месяц премировали!

— А где станки-то?

Мужик посерел лицом:

— Вывезли хозяева в Киев. Еще в феврале. Вот сразу как началось, так сразу начали разбирать и вывозить. Как думаете, вернут станки? Где мне работать? Я не могу гуманитаркой питаться всю жизнь…

Я дипломатично ответил:

— Надо до Киева дойти сначала.

Похоже, мой собеседник мне поверил, я сам верю в сказанное, поэтому мужик взмолился:

— Ребята, у меня тут каптерка запертая, с железной дверью, там инструмент уникальный, пресс-формы. Цыгане растащат, сдадут на металл, можно, я все заберу, чтобы не пропало? Вот ключи от каптерки, давайте при вас открою.

Мастер показал мне увесистую связку ключей. Но мы ему поверили и так:

— Забирайте, конечно. Вернем станки из Киева, пригодится.

Мужик радостно засуетился и бросился заводить дряхлую «копейку» с прицепом.

ХОТЯТ ВЫЙТИ С ФЛАГАМИ, КАК ГЕРОИ

Приятно поразило, насколько глубоко батальон ДНР «Восток» и его «смежники» забрались в промзону, удавка на шее «Азова» затянулась до предела — палец под веревку уже не просунуть. В подземельях завода уже все хорошо понимали и судорожно искали варианты. Переговорил неофициально с одним компетентным офицером, имеющим отношение к переговорам. Он меня удивил:

— «Азовцы» все время имеют контакт с нашими, идут на контакт, охотно общаются, но желают странного.

— ?

— Желания у них меняются через день. То они хотят, чтобы раненых сделали некомбатантами (гражданскими лицами, которые не участвуют в боевых действиях) и вывезли обязательно на Украину. То им хочется выйти чуть ли не со знаменами и оружием. То они требуют договор, что их сразу же обменяют на наших пленных.

Я нашел только слова из местного военного жаргона:

— Моросят, жабы? А сколько их там?

— По их же словам, 2227 вместе с ранеными. Еды осталось на неделю.

— А вы что же?

— Скажу за себя. Я бы их всех расстрелял, но так, чтоб никто не знал. Потому что иначе из них будут делать героев. Но расстреливать их нельзя, и ты понимаешь почему.

Я понимаю, это общее место в разговорах бойцов — нащупывание и проговаривание той грани, за которой защитник родной земли сам превращается в «азовца» и нациста.

На прощание офицер посоветовал мне спуститься под цех, из которого я вел наблюдение за «Азовсталью». Мол, там типовое бомбоубежище и можно представить, где сидят «азовцы» и в каких условиях. Кстати, этим убежищем они не воспользовались — цех стоит на отшибе промзоны, на берегу реки Кальмиус, а линией обороны «Азов» посчитал железнодорожный узел завода и нагнал туда сотни вагонов. Не помогло, вышибли.