Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

Этот вопрос я слышал в окопах, и не только десятки раз. Спрашивали бойцы, спрашивали их близкие. Уже в нем чувствовался вкус Победы, но было и понимание — как же до нее далеко.

— Одни бойцы готовы идти до границ республик, потом хотят вернуться домой: «Мы учителя, инженеры, шахтеры, мы не военные». Их можно понять. Есть люди, и их немало, кто готов идти до Киева и дальше. Как будет в итоге?

Александр Сергеевич перед ответом берет паузу…

— Пока мы работали высокоточным оружием с дистанций, это была одна история, первый этап. Потом начались общевойсковые бои. Война дается нелегко, и это сказывается на настроениях людей. Но мы понимаем, что, пока не закончим начатое, останавливаться никто не будет. Даже если случатся какие-то паузы, «тактические перемирия». Они вполне могут быть. Но пока не будет логического завершения, никто никого не распустит, не демобилизует. Нет задачи освободить республики до административных границ. Задача сломать хребет противнику. И если мы ее сейчас не выполним, противник все равно через какое-то время реорганизуется. И все наши тактические достижения, освобождение республик, будут бессмысленны. Конечно, людям принять это сложно, но придется. Вчера они были учителями, завтра станут профессиональными военными. Обучение заканчивается.

— Я общался с мобилизованными бойцами под городом. Они искренне не понимают, почему домой не отпустить на побывку. Тридцать минут до дома ехать. Чувствуется, что люди устали. Пять месяцев в окопах, и боец думает только о выживании, он уже не проявляет никакой инициативы. Не я это заметил, книги об этом написаны.

— Думаю, проблема субъективна. У меня есть близкий родственник, который одним из первых пошел добровольцем и воюет где-то под Херсоном. С первых же дней его командир организовал связь с семьями. Чтобы семья не терялась в догадках, что с ним. Не лежит ли он где-то в морге и ждет опознания? Вот сразу было видно, как напряжение в моей семье спало. Все зависит от командиров на местах, начальство не может навязать им модель поведения. Есть возможность ротировать людей и отпускать их в увольнительные. Вот мы сейчас на передовой, но здесь конкретно период затишья. Можно отпустить людей, конечно, потом возвращаться к боевой работе сложно. Но если мы понимаем, что бои будут затяжные и люди проведут в окопах, может быть, и год. А у людей есть семьи, они не берсерки. Нельзя бойцов эксплуатировать, ресурс человека не безграничен. В «Востоке» даже в разгар боев мы находили возможность отпустить бойца хоть на один день домой. Я говорю о тех подразделениях, кто воюет на рубежах ДНР. И нельзя в этом вопросе руководствоваться мыслью «мы сейчас отпустим домой, а он не вернется». Здесь, в лесу, ничего не мешает человеку бросить автомат и убежать, но он воюет. Думаю, если этот вопрос задать начштабу армии, он очень удивится: «А что, у вас на местах этот вопрос не решен?»

СНАБЖЕНИЕ И САМООБСЛУЖИВАНИЕ

Даже на снимках видно, как переоделись армии республик. Если кто-то ходит в железной каске типа дедовских CIU-40, то это эпатаж или дань уважения дедам. Или все вместе.

— Мне показалось, что ручейки военной гуманитарной помощи с весны превратились в потоки. И много «дырок» удалось закрыть с помощью наших добрых людей. Это так?

— Вот мы с тобой сейчас на реальной боевой позиции. За твоей спиной сидят бойцы, в том числе и мобилизованные. Первый вопрос, который я им задал: «В чем нужда?» Ты слышал, как они ответили: «Все в порядке». Я вижу, как за эти месяцы изменился вид мобилизованных частей. Если сначала у них были винтовки Мосина, то сейчас видно — ребята обрастают необходимой снарягой. То есть система гражданской поддержки работает. Вот мы сейчас были с тобой в проблемном месте и встретили там гуманитарщиков аж из самого Челябинска. То есть все регионы России уже вовлечены. По «Востоку» — мы благодаря гуманитарной помощи обновили покрышки на всей нашей технике, от грузовой до медицинской.

ФОРМУЛА МОТИВАЦИИ

Есть устойчивое мнение, что в окопах не говорят о политике. Говорят.

— Ждать ли осенью какого-то политического решения? Не рано ли?

— Моя точка зрения — референдумы нужно проводить везде. Понятно — Донбасс, при выходе на границы нужно проводить референдум о присоединении к России. И мы будем счастливы, если результаты этого референдума в России рассмотрят и примут решение. Сложнее с территориями Херсонской и Запорожской области, которые мы сейчас контролируем. Но я считаю, чтобы люди в нас окончательно поверили… чтобы они понимали, что мы никогда уже не уйдем. Чтобы они не чувствовали себя просто носителями российских паспортов, а понимали, что они уже живут в России.