Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

Вот мы с тобой говорили о мотивации бойцов в окопах. А они же зачастую с трудом могут формулировать для себя цели и задачи войны. Цели нужно упрощать и конкретизировать. Если мы забираем эти земли себе. Если мы возвращаем себе территории, которые по совершенно несправедливым причинам были отторгнуты от России… от русской земли, которую столетиями собирали наши предки. И проливали кровь.

— Эта причина явно выигрывает у денацификации…

— И демилитаризации. Вот эта земля, на которой мы стоим, это же пустоши были всегда. Такая дальняя даль от Киева. И осваива-' ли их русские люди. Россия, Москва изгоняла отсюда турок и татар. А сейчас эти земли оказались под контролем не просто соседнего государства, а враждебных нам сил. Эти враги выглядят как мы, зачастую носят русские фамилии, но воюют против нас. Поэтому нужно забирать и возвращать.

В этом разговоре за кадром остались важные обстоятельства, о которых я не мог написать в тот момент. Я ездил с Александром Ходаковским в только что освобожденное село Никольское, в Свято-Успенский монастырь, где настоятелем был местночтимый святой преподобный Зосима. Старец, предсказавший в 90-х годах прошлого века все, что происходит сейчас. Когда начались боевые действия, монастырь стал убежищем для прихожан. И часть братии осталась, не бросила намоленное место. Мы везли им продукты, генератор, топливо… Но за сутки до нас, не особо скрываясь, в монастырь приехали некие добрые люди на армейских грузовиках. Противник решил, что в монастыре какой-то военный объект… Монастырь обстреливают до сих пор, наступление уперлось в Угле дар.

19 июля 2022 года НАШИ НЕМЦЫ В ДОНЕЦКЕ

Правительство Германии возбудило уголовное дело против своей журналистки Алины Липп, живущей в Донецке. За неудобные, «политически незрелые» взгляды на войну и жизнь.

«АДВОКАТЫ ЗАПАДА»

В мире все уравновешено, поэтому он до сих пор не рухнул, не развалился, держится. И не случайно с весны 2014 года в Донбассе появились западные журналисты, рассказывающие и снимающие для западной аудитории очень неудобную правду. Я их назвал «адвокатами Запада»: англичанин Грэм Филиппе, «Гриша», или «Грэмуш-ка»; американец Патрик Ланкастер; итальянец Витторио Ранжело-ни — «Витя»; и, наконец, пару лет назад к нам приехала немка Алина Липп. Сначала появлялась здесь наездами, а потом так и осталась — затянул ее центростремительный «Русский мир». С Алиной я знаком не был, но узнал ее сразу по белой кепке с циничной надписью «Иностранный агент». Разговор начал традиционно, по-донецки:

— Привет, вода дома есть?

Алина не удивилась, смеясь, четко дала правильный отзыв на пароль:

— Пока есть. Два часа в день, утром и вечером!

Алина очень хорошо говорит по-русски, без акцента, лишь иногда смягчает согласные. В происхождении Алины и в ее судьбе есть что-то символичное, это проекция нашей новейшей истории. Причем и России, и Германии. Отец Алины познакомился с будущей женой в разгар «горбачевской разрядки» и нашей отчаянной, взахлеб, дружбы с Западом. В конце 80-х было модно обмениваться молодежными делегациями, во имя мира. Потом как-то очень быстро вся эта дружба закончилась, разумеется, между политиками и государствами. Обычных людей это не коснулось. Алина родилась в Германии, а десять лет назад вернулась в Россию, в Питер, туда, где познакомились ее родители во время экскурсии на кораблике…

Алина была первой, кто объяснил, чем так очаровывает Донбасс европейцев:

— Тут понимают, что главное в жизни. И это не новая модель телефона. Другие отношения между людьми, более глубокие, душевные, и мне это очень нравится. Ко мне относятся очень тепло, с интересом.

«БОЛЬШИНСТВО ВЕРЯТ ТЕЛЕВИЗОРУ»

Как и все западные журналисты, выдающие с Донбасса «политически незрелый», неудобный поток новостей, Алина столкнулась на родине с цензурой «информационно-свободного общества». Вроде бы я тертый медийный волчара, но все равно продолжаю удивляться лицемерию европейских коллег:

— Почему в этом конфликте Германия безоговорочно приняла сторону Украины? Может, это не так, может, у немцев есть и другой взгляд на Донбасс, мы просто о нем не знаем?