Священная война

— Внимание, людишки! — объявил сатир. Голос его, магически усиленный, разносился по всей пустыне. — А также их приспешники: всяческие орки, гномы и прочие разумные! Мой повелитель Шазз милостиво предлагает вам всем сдаться и влиться в ряды Чумного мора, ибо, цитирую мастера: «Жизнь смертна! Но нет смерти в служении Чумному мора!» Как-то так. Вот, Нега не даст соврать, живем припеваючи, да? — Он икнул.

— Флейгрей никогда не обманывает! — провозгласила суккуба. — Каждый, кто пожелает служить Чумному мору, должен сложить оружие и уйти вон за ту дюну. — Она указала рукой направление.

В немом изумлении Хорвац смотрел на парламентеров. Видимо, у лича не нашлось никого получше, чем эти клоуны. Но они по меньшей мере могут говорить, и даже разумно. А что же сама «угроза»? Побоялась явиться и лично сделать такое предложение?

Воины Света зашептались. Хорвац поморщился, понимая, что происходит. Кому, как не ему, не понять? На «Дистивале» отец-основатель объявил о том, что в Дисе грядут большие изменения, и вот они: новая раса. Теперь Хорвац не сомневался, что те, кто примет предложение лича, переродятся нежитью. Но это вряд ли связано со Спящими…

— Ну, вроде передали все слово в слово, — сообщил сатир. — Пора и честь знать. Акулон!

Сатир залихватски присвистнул, метрах в тридцати от него песок вспух, взорвался — и из провала выбрался уже знаменитый на весь мир Акулон. Гигантская тварь-нежить, помесь акулы, черепахи и броненосца, конечно, уступала размерами Дезнафару, чей силуэт маячил на горизонте, но тоже впечатляла. Ну точно, «угроза» где-то рядом, это же его прислужник, решил Хорвац.

— Ко мне, Акулончик! — позвала суккуба.

Парламентеры лихо взобрались на спину подбежавшего монстра и умчались назад. Отвесив челюсти, игроки смотрели им вслед.

— К бою! — истошно заорал Хинтерлист, снимая оцепенение с рядов рейдеров.

Громыхнув доспехами, армия Света пошла на врага.

Продолжение следует…

Глава 10. Чумная пыль

Робинзон Крузо прожил на необитаемом острове двадцать восемь лет. Я — намного меньше, но настолько сходил с ума от одиночества, что с некоторой долей ностальгии вспоминал время в замке Девятки. Не свихнуться помогала пусть далекая и кажущаяся недостижимой, но ясная цель: мне надо собрать миллион Осколков Тлеющей пустоты, чтобы пробить портал в родное измерение.

Тогда, получив свой первый осколок, я сел на песок и, поминутно озираясь, выискивая взглядом преследующую Девятку, все распланировал, рассчитал и прикинул, как воплотить задуманное в жизнь. После чего, кивнув, взялся за дело. «Осколки сами себя не нафармят», — грустно усмехнувшись, подумал я, встав и сделав первый шаг к воде. Через минуту я уже дрался с метровым Золотым карангом…

Жаль, нельзя было привязать точку респауна прямо к побережью. С другой стороны, мне повезло, что на Кхаринзе вообще можно было привязаться — у места силы, где в другом Дисе стоит храм Бегемота. Смерти случались — морские твари не только без изысков рвали на куски, но и травили ядами, станили и делали все то, что убивало, стоило слететь Алмазной коже. Пробежки по джунглям от точки воскрешения к океану занимали время, но зато позволяли не сойти с ума от однообразия фарма.

Помимо Пятнистых иглобрюхов у берега водились и другие рыбы, но для моих целей требовались мобы поагрессивнее. Таких я нашел в небольшом заливе с другой стороны острова, где водились Скальные рвачи — аналог Каменных рвачей из Тремители, только на тысяч сорок уровней повыше. Небольшие рыбехи с ладонь — юркие, шустрые и с огромной зубастой пастью, несоразмерной туловищу. Стоило бросить в воду камень, как та буквально вскипала, а только это и требовалось, чтобы меня атаковало одновременно как можно больше рвачей за период действия неуязвимости.

Мало того что уровни с каждым заходом росли как на дрожжах, так еще я в тот же день полностью прокачал Путь невозмутимости. Заходил по пояс в воду и просто стоял, пока твари убивались об Отражение. Невозмутимость и Алмазная кожа в сумме давали три с половиной минуты полной неуязвимости. Секунд за тридцать до ее окончания я выбегал на берег, оставляя за собой сотни всплывших кверху брюхом рвачей. К счастью, у меня имелось Притяжение, иначе не представляю, как бы собирал осколки вручную — особенно учитывая, что в воде было небезопасно.

Проблема крылась в том, что рвачи не всегда выкидывали осколки. За раз с сотен убитых хищных рыбешек я получал штук сорок-пятьдесят. Это стало неприятным открытием. Но имелось и нечто хорошее: эти твари не кончались. У них то ли респаун был мгновенный, то ли в заливе водились несметные стаи — за все время на Кхаринзе я это так и не выяснил.