Священное наследие

Как скифы, мы идем по истории из глубины веков, и предки наши оспаривали право древности у самих египтян. Мы очень древний народ по непрерывности генетической преемственности к самым древним насельникам Русской равнины со времен палеолита, и по прямому происхождению от старших сыновей праотца Ноя.

Как христианский этнос, славянорусский, с особой миссией, мы существуем всего тысячу лет. Но и это не главное в нашем национальном бытии.

Самое главное, что в качестве своей исторической завершенности и готовности к той роли, которая отведена для нас в замыслах Всевышнего, в качестве не плотской этноединицы, и даже не духовной личности, а в совокупности всех необходимых характеристик, свойственных как человеку, так и народу, как личности исторической, как субъекту, долженствующему предстать именно общенародно на суд Господа нашего, как особый национально-государственный и православный организм, где государственность является аналогией душевно-психических свойств индивидуума, как Третий Рим, в его политической завершенности и осознанием своей миссии всем народом, нам всего пятьсот лет.

Мы молоды по незавершенности нашей священной исторической миссии, по незаконченности наших государственных и социальных форм национального бытия. И в этом смысле мы моложе всех исторических народов земли. Но наша историческая антиномия, двойственность: «молодость-старость» требует от нас понимания того непреложного факта, что нам в действительности необходимо постоянное, все новое и новое, внутренне обновление, которое только и может гарантировать наше единство и спасти нас от самостийных расколов. И здесь уместно еще раз сказать об апостасийном вызревании новых народностей, которые не вырастают на неком новом этническом «материале», но прямо откалываются от уже существующих исторических народов. Эти новые этнообразования, а в нашем случае, нас, прежде всего, интересуют попытки создания белорусской и украинской народностей, вырвав «этноматериал» из тела единого русского народа, изначально являются внеисторическими, как мы уже сказали выше, руководствуясь определенным богословским посылом.

Исследуя вопрос с историософской точки зрения, отметим, что в плане исторического бытия человечества эти «неонароды» не несут абсолютно никакой положительной смысловой нагрузки. Напротив, их негативная разрушительная, апостасийная роль во всемирной истории более чем очевидна. Самым ярким примером этой мысли является иррациональная злоба ко всему русскому со стороны украинских самостийников. Сам «украинец» может в этой связи быть определен только апофатически. «Украинец» – это южный русский, которому насильно внушена ненависть к русскости. Вне этой безумной ненависти вообще невозможно быть украинцем.

Уж коли мы признаем, что творение нового единого народа-церкви, которым стали славянорусские племена, есть дело по преимуществу Божьего произволения, то попытки отколоться от национального единства, скрепленного Днепровской купелью, есть попытки, прежде всего, антихристианские по своей глубинной сути. А суть эта, в своей фундаментальной изначальности, сводится к тому, что национализм галичан, части белорусов, ряда казачьих организаций, в начале двадцатого века и сейчас есть самовольная попытка творения себе идола псевдонародности из апостасийных элементов расхристанной интеллигенции и обманутых простецов; попытка, идущая в фарватере основного апостасийного потока отпадения от веры Христовой.

Отпадение от народа-церкви и уход в «синагоги» собственных надуманных народностей, стало «символом веры» новой «псевдорелигиозной практики» номенклатурных постсоветских верхов, которому, по неслучайной закономерности, сопутствует золотой телец буржуазности, неразрывно и генетически связанный с попранием всех святынь, даже тех, которые изначально красовались на знаменах самостийных апостатов.

Еще раз отметим, что стократ был прав Константин Леонтьев, когда первым разглядел в националистических движениях средних и мелких народностей зловещий призрак мировой революции, чье буржуазное рыльце неминуемо оборачивается антихристовым рылом.

Говоря о русском народе в его изначальном и священном триединстве, как бы во образ Пресвятой Троицы: Великорусов, Малорусов и Белорусов, как о народе-церкви, мы обязаны сделать одну важную оговорку.

Дело в том, что после древних иудеев, после Благой Вести Спасителя нашего, нет и не может быть народа-церкви в чистом этническом смысле. Христос зовет все народы, и Новый Израиль состоит из многих, бывших язычниками-варварами до прихода Спасителя. Но и среди нового полиэтнического народа-церкви, Нового Израиля всегда был и есть народ – пастырь. На самой заре Новозаветного времени им были обратившиеся к Спасителю избранные от древних иудеев. Как только Рим стал христианским, мы вправе утверждать, что лидерство перешло к ромеям, как особому, имперскому суперэтносу, с ярко выраженной национальной сердцевиной, состоявшей в основном из эллинов.