Священные изображения и изображения священного в христианской традиции

Иконопочитание, предположительно, начиналось с портретов святых и имело свои истоки в погребальной сфере. Христианство в IV в. допускало изображения усопшего у его гробницы³³. Так изображение молящейся женщины в катакомбах Тразона уже не есть анонимный символ спасения, каким являлись Оранты III века. Здесь налицо стремление передать личностные черты. Женщина одета в нарядное платье, на ней украшения. Изображение является образом – воспоминанием об усопшей, который вероятно использовался для частного почитания³⁴ (рис. 12). Росписи в неаполитанских катакомбах Сан-Дженарро (V в.) свидетельствуют о том, что родственники украшали гробницы гирляндами цветов и зажигали свечи перед погребальным портретом, надпись под которым гласит: «Здесь покоится Прокул». По одежде можно предположить, что он был пресвитером, гробница которого, вероятно, чествовалась не только его семьей, но и другими членами общины³⁵ (рис. 13). Первый шаг к культу был тем самым был сделан. Превращался ли образ-воспоминание в культовый образ, зависело теперь от личности поминаемого. Из частного чествования умерших возникало всеобщее почитание святых. Это было во власти общины и могло быть оправдано чудесами, если усопший не почитался еще и как мученик. Изображение вместе с изображенным становилось объектом поминального почитания, которое способствовало культу. Поминальный портрет святого можно было копировать. Он не был больше привязан к собственной гробнице, но мог даже появляться у гробниц других усопших, чтобы способствовать их спасению. Перед образами святых открывались новые возможности: изображения восполняли те же ожидания, с которыми обращались к живому святому, а именно – помочь или сотворить чудеса. Не только реликвии, но и иконы святых создавали уверенность в их физическом присутствии. В церкви, возведенной в Салониках над гробницей святого Димитрия, можно увидеть многократно повторенное изображение святого. Здесь одно поминальное изображение более не связано с одним погребением. Образ Димитрия, которого почитали как святого получил новую функцию. Хорошим примером этого является мозаика VI в. на западной стене церкви. Там изображен молящийся Димитрий, по обеим сторонам от него изображены фигуры, которые просят у него защиты³⁶ (рис. 14). Это ходатайство получает конкретное воплощение в изображении. Прежняя фигура молящегося меняет свой смысл. Если раньше она воплощала молитву о собственном спасении, то теперь она обозначает молитву о спасении других.

Икона Христа, как показывают многочисленные свидетельства, являлась наследницей культа образа императора. Почитание изображений императоров существовало и в христианский период. Те почести, в которых первые христиане отказывали языческому божественному императору, они охотно оказывали христианскому представителю государства. Когда император узаконил себя как слуга Божий и «наместник Христа на земле», государственная иконография сменила свою имперско-античную тональность на направленность религиозноцерковную. Икона Христа теперь ставится выше образа императора.

Так, в IV в., на знамени появляется медальон с изображением Христа, где он занимает место, на котором раньше был император. Оно также вытесняет с лицевой части монет на ее оборотную сторону образ императора, который в это время преображается из солдатского в церемониальный. При Юстиниане I щит и копье заменяются державой с крестом, символом вселенского императора. Исчезает также шлем, вместо него появляется корона³⁷(рис. 15). С другой стороны, поскольку император представлялся современникам «земным образом Небесного Царя», складывающаяся христианская иконография с легкостью усваивала в качестве образца изображения императоров, с их пышным и торжественным стилем. Главная тема ранней иконографии – торжество Господа. Эта тенденция, как отмечает А. Грабар, объясняется не только желанием выразить идею торжества христианской религии после обращения императоров, но и влиянием особенностей имперской иконографии. Официальное искусство с III в. было триумфальным. Если христиане представляли себе власть императора, как проекцию власти Бога, то и изображения Бога должны были представлять цикл, где акцент также сделан на темах победы и триумфа Христа³⁸.