Священный Ахредуптусъ

Прошу Православных понять правильно. Их Преподобие, в силу своего положения в Православном Сообществе, просто обязан знать ситуацию в Аду и в Израиле. Где Жыды… Их Преподобие сам неоднократно знакомил Православных с этой ситуацией, да и отправил туда народу немало. Но вот в таких отвратительных подробностях… Пожалуй прав был Дедушка. Врага надо ОЧЕНЬ ХОРОШО знать! Даже ценой лишений и ужасов.

Вой раздавался уже совсем близко.

Мент понял, что тупой иностранец пытается переварить новую информацию и что это не очень-то и получается.

— Да вы не волнуйтесь. Все делается по закону. Просто в последнее время Православные стали активно вербовать Жыдов. Адъ и Израиль наводнен шпионами. Поэтому Правительство издало указ — Жыд, возвращающийся из-за границы, должен быть хуячен дубиной до тех пор, пока не признается, что он — Православный шпион и был завербован в стране временного пребывания.

— А потом?

— Когда Жыд признается — его добивают. Той же дубиной. За измену Родине.

— А если он не признается?

— Вы не поняли. Его хуячат ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ПРИЗНАЕТСЯ! Если-же он издохнет раньше, то его мясо, равно как и мясо признавшихся выкидывается вот на эту большую Помойку. Тут места всем хватит. О! Заволновались, черти! Похоже начинают кидать!

Люди и животные на Помойке действительно «заволновались». Послышались крики, лай, мяуканье и хрюканье. Масса тел устремилась в некую, одной ей известную точку.

— Вы наверх, наверх гляньте, — предложил Мент.

Я глянул наверх и увидел… дирижабль. Он почти сливался с грязным небом, и поэтому Я не сразу разобрал, что к брюху этой штуки прикреплен некий груз, обернутый тряпкой. Дирижабль медленно проплывал над Помойкой, где, по мере его приближения, нарастало безумство. В сочетании с беспредельно усилившимся воем неизвестного происхождения, все это производило адское впечатление. Дирижабль остановился. Дернулся на месте. Груз отвалился и полетел вниз, где его уже ждали. Тряпка развернулась в воздухе, тела испижженых дубинами Жыдов поодиночке падали к голодным.

Началась Жратва с драками и опизденением! Собака дралась за еду со Свиньей, Человек с Ишаком, Кошка с Обезьяной…

— А вон туда гляньте…

Я посмотрел направо и понял источник ужасного воя, что беспокоил Меня с первых минут присутствия на земле Ада и Израиля. Примерно 500–600 связанных друг с другом веревками людей, сопровождаемых мужиками с дубинами приближались к аэропорту.

— Песню поют, — пояснил Мент, — праздничную! Это рабы. Добывают Говно, тут карьер рядом. Но сегодня праздник и их решили отвезти в Телявиф. У нас — свобода и гуманизм. Кстати! Вот же для вас удача. Я пойду попизжу с Гешефтфюрером дирижабля. Может и Вас подкинет…

— Да, да! Вот было бы…

Но Мент уже скрылся в здании аэропорта…

Путешествие Их Преподобия в Адъ и в Израиль. Где Жыды… (Часть Вторая).

"Адъ и Израиль — государство с динамичной экономикой, базирующейся на современных технологиях и высокой производительности труда, государство с достаточно высоким уровнем жизни, государство с развитыми пенсионной системой и системой иных социальных гарантий."

Вонючая Жыдовская пропаганда.

— Эй! Слазь оттедова! Хули залез!

Пьяный Жыд с интересом наблюдал за Внуком Божьим, забравшимся на дерево.

— У людей праздник! А ты, бля! Слазь, пшли вьебем Рыгаловки! За Родину! За Меира Кахане!

— Не могу, товарищ. Вот Вы — в сапогах. А на мне — Говно.

Жыд долго всматривался в мои туфли.

Во, бля, угораздило! Это че — Православные бандюги пизданули?

— Ну! — соврал Я. — Хорошо еще живым оставили.

— И другую обувку подарили. Странно, — сказал Жыд протрезвевшим голосом, — так ты, на Хуй, шпион что-ли?

— Нет! Я иностранец! У меня ксива — могу предъявить. Только спуститься не могу — я же не знал, что тут Говна по колено! Сапог бы достать…

Три часа перелета в дирижабле набитом рабами, перемазанными Говном и воющими свои «праздничные» песни; три часа перелета, за который Внук Божий отдал Гешефтфюреру 1 000 000 Жыдовских Шмякелей — треть фальшивой наличности, что имел при себе — извели Меня сверх меры. Подлетая к Телявифу, Я попросил Пилота высадить меня уж где-нибудь.

— Вон дерево — сказал Пилот, — лучше на него.

— Почему дерево? — возмутился Я.