Священный изумруд апостола Петра

Марьяна смотрела удивленно. Еще больше она удивилась, когда увидела, что Агния пошла не к лифту, а к себе в квартиру. Марьяна пожала плечами, но ничего не сказала.

Как Агния изменилась за это время, что они не виделись! Выглядит старше, чем есть, и эта морщинка возле губ скорбная… Она деда очень любила, а тут такое с ним случилось… Жалко-то как Николая Львовича, такой замечательный был старик…

Агния вошла в квартиру и без сил опустилась прямо на пол. Ноги ее не держали. Что, что все это значит? Неужели Анька, девчонка, с которой знакомы они были с семи лет, оказалась как-то замешана в смерти деда? Да не может быть, такого просто не может быть никогда! Анька – честная, добрая, деда ужасно уважала, любила даже…

Нет, Агния должна спросить обо всем прямо. Если Анька будет все отрицать, сослаться на Марьяну. Возможно, Марьянке все показалось, и с Аней был тогда просто знакомый по спорту. Все-таки больше двух лет прошло, да что там, почти три…

Агния почувствовала, как силы возвращаются к ней, поднялась, одернула мятую юбку, поглядела на себя в зеркало… да, вид не очень хороший. Она глубоко вдохнула, задержала воздух и сосчитала до пяти. Помогло. Сердце перестало биться где-то у горла и вернулось на свое место, в ушах пропал постоянный комариный писк, в глазах перестала плескаться паника.

Все в порядке, сказала себе Агния, сейчас она причешется, подкрасит губы и поедет на работу. И в дороге будет думать только о правилах уличного движения. И телефон отключит, чтобы не трезвонили с работы и не отвлекали.

Однако благим ее намерениям не суждено было сбыться, потому что, идя по двору к своей машине, она нос к носу столкнулась с Аней.

– Привет, – бросила та, – а ты что не на работе? Проспала, что ли?

И тут же осеклась, увидев лицо подруги. И даже не спросила, что же случилось. Ох, Анька, с виду проста, а до чего же проницательна!

– Я хотела спросить, – медленно, с придыханием, начала Агния, – почему ты никогда не говорила мне, что виделась с дедом накануне его… его смерти?

– Я… – начала Аня, тоже глубоко вздохнув, и Агния поморщилась как от зубной боли.

Вот сейчас Анька будет врать, что вовсе она не встречалась с дедом, что она уезжала на сборы, на соревнования, на чемпионат, на спартакиаду, станет уверять Агнию, что она ошибается, будет приводить ненужные подробности, а Агния будет слушать все это и знать, что она врет, и совершенно ничего нельзя будет сделать, кроме как притащить Марьянку и устроить им очную ставку. Но это же просто нелепо, они же не в полиции…

– Кто этот человек, которого ты познакомила с моим делом? – спросила Агния. – О чем вы разговаривали?

– Его больше нет, – теперь Анин голос звучал твердо, – его нет и никогда не будет.

– Слушай, – прошипела Агния, – мне нет дела до того, что он тебя бросил. Мне наплевать, что он оскорбил тебя, обманул твои надежды и затоптал в грязь твои нежные чувства! Я только хочу знать – кто он такой и что ему нужно было от деда?

По тому, какими темными стали глаза Ани, Агния поняла, что она на правильном пути.

Анькины обычно голубые, словно выгоревшие, глаза потемнели от расширенных зрачков. Такое впечатление, что Анька здорово под кайфом. Чего быть не могло по определению, это Агния твердо знала.

Значит… Значит, Анька боится. Боится ее, Агнии. Потому что теперь она знает, что Агния тоже знает. А если не знает, то обязательно рано или поздно докопается до правды. Вот ведь она уже догадалась, что тогда, за день до смерти деда, Анька и тот мужчина не просто так проходили мимо, они разговаривали о чем-то важном. Не такой был человек ее дед, чтобы просто так приятно беседовать на солнышке, да и Анька никогда во дворе без дела не болталась.

– Что ты ему сказала? – Агния подошла ближе и вцепилась в Анькину куртку. – А может быть, это ты пришла к нему в тот день? Тебя бы он впустил без разговоров. Ах, Анечка, детка, заходи, чай пить будешь? Конфет его съела за эти годы тонну! Поперек горла не становятся?

Аня молчала, и от этого Агния разъярилась еще больше:

– Думаешь, если будешь молчать, я отстану? Нет уж, теперь-то я вытрясу из тебя всю правду! Чего бы мне это ни стоило!

Краем глаза Агния заметила, что мамаши с колясками, которые сидели возле песочницы, посматривают на них с опаской. И старушки на скамеечке уставились неодобрительно, а одна уже достала мобильный телефон. Аня, очевидно, тоже это видела. Она отвела руки Агнии от себя и сказала неестественно ровным голосом:

– Слушай, это не тот разговор, который ведется во дворе и на бегу. Я зайду к тебе вечером, там и поговорим в более спокойной обстановке. Обязательно поговорим.

– Увиливаешь? – прошипела по инерции Агния. – Столько времени врала мне, а теперь…

– Я приду! – Теперь уже Аня вырвалась с силой. – Я приду и все расскажу.

И посмотрела так, что Агния опомнилась и поняла, что придет. Слово у Аньки всегда было твердое, это точно.

– Будь оно все проклято! – пробормотала Агния и побежала через двор на проспект. Хватило ума сообразить, что за руль ей в таком состоянии садиться никак нельзя.