Священный крест тамплиеров

— Я наткнулся на шайку ночных разбойников. Видно, они подстерегали меня. Умный конь унес меня от них, но стрела разбойника настигла меня. И я не смог выполнить дядино поручение… и теперь уж, наверное, не смогу.

— Не огорчайтесь, ваша милость, вы выздоровеете и доведете свое дело до конца.

— Нет, мой добрый друг, я чувствую, что мне уже не суждено подняться. Смерть стоит у моего изголовья, я вижу ее взгляд, чувствую ее дыхание. Я не боюсь ее, но огорчен тем, что не смог выполнить дядино поручение. Дядя доверил мне одну из величайших реликвий нашего ордена. Вы облегчили бы мою душу, если бы пообещали сохранить ее, а если представится такая возможность — передать кому-нибудь из уцелевших вождей тамплиеров.

— Это великая честь для меня, но я уверен, что вы выздоровеете и выполните сами поручение милорда де Леннуа…

— Постойте, друг мой, ничего не говорите. Достаньте пока то, что спрятано у меня под камзолом. Сам я не могу это сделать, ибо силы покидают меня.

Ничего не говоря, трактирщик запустил руку за пазуху рыцаря и извлек оттуда замшевый мешочек.

Он развязал этот мешочек — и тесная комната наполнилась неземным благоуханием. Такое благоухание, должно быть, испускали цветы райского сада. В то же время в комнате стало светлее, как будто луч полуденного солнца проник в погреб под таверной.

В мешочке было распятие из темного дерева, украшенного тонкой резьбой, с вставленными в него драгоценными камнями.

Четыре камня, вставленные по концам креста, были темно-синими, как южное море, пятый же, тот, что в центре — прозрачный, как чистая вода, только в глубине его мерцало и пульсировало, как живое, красное пятнышко.

— Этот крест — великая святыня… — пролепетал юноша слабеющим голосом. — Он вырезан самим святым Иосифом из частицы Животворящего Креста, на котором принял мученическую смерть Спаситель, а в том камне, что находится в центре распятия, заключена капля крови Господней…

Трактирщик забормотал молитву.

— Обещай мне, друг мой, — продолжил юноша едва слышно, — обещай, что сбережешь эту реликвию.

— Клянусь спасением души!

Лицо молодого рыцаря разгладилось, как будто с души его свалился тяжкий камень.

— Теперь я могу спокойно умереть! — проговорил он.

— Милорд, вам ли в ваши годы говорить о смерти? — возразил ему трактирщик — но по телу юноши пробежала судорога, и он перестал дышать.