Священный крест тамплиеров

Эва хотела возмутиться, закричать — но не смогла. Ее внезапно охватило глубокое равнодушие. Ей ничего не хотелось, кроме одного — спать, спать, спать…

Глаза у нее слипались, но она еще видела, как таджичка склоняется над ней, с неожиданной силой поднимает с дивана и заталкивает в свою тележку. И на грани угасающего сознания она поняла, что все сегодня не то, чем кажется — Федор оказался вовсе не журналистом, моющее средство — чем-то вроде хлороформа, а таджичка…

Но додумать эту мысль Эва уже не успела, потому что потеряла сознание.

Таджичка-уборщица огляделась по сторонам, накрыла тележку простыней, поправила свой сбившийся платок и покатила тележку в сторону грузового лифта.

Следом за ней с рассеянным видом шагал Федор. С виду — очень просто и даже слегка неряшливо одетый мужчина лет тридцати пяти. Волосы растрепанные, слегка небрит, таких на улицах сколько угодно, никому в глаза не бросится. В какой-то момент он бросил на уборщицу быстрый тревожный взгляд. Перехватив этот взгляд, уборщица оглядела свою тележку и заметила выглядывающую из-под простыни женскую руку. Она затолкала руку внутрь, поправила простыню и с озабоченным видом покатила тележку дальше.

— Кажетс-ся, она приходит в с-себя! — услышала Эва сквозь дремоту смутно знакомый голос.

— Давно пора! — ответил мужчина, его голос она точно недавно слышала.

Эва открыла глаза.

Над ней склонилась давешняя таджичка…

Впрочем, теперь Эва поняла, что никакая это не таджичка, а то существо непонятного пола, с которым она столкнулась в байкерском заведении «Колыма». Существо по кличке Рикки-Тикки-Тави. Или сокращенно — Рикки.

— Точно, очнулас-сь!

Рикки склонилась над ней, оглядела — или оглядело — зелеными змеиными глазами и прошипела:

— Тоже мне, с-спящ-щая красавица!

Она облизнула губы острым, удивительно красным языком и захихикала.

— Рикки, не пугай ее, она и так здорово напугана! — И из-за спины Рикки выглянул Федор.

Впрочем, может быть, он вовсе не Федор. Может быть, имя у него такое же фальшивое, как все остальное.

Одно понятно: эти двое собираются играть в старую игру «добрый полицейский — злой полицейский». И Федор на этот раз выбрал для себя роль доброго.

Но Эва не купится на эту банальную игру, она ему ни за что не поверит. Теперь она видит его насквозь. Поздновато, правда, прозрела, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

— Где я? — спросила она, справившись со своим слабым, охрипшим голосом.

— А какая тебе разница? — прошипела Рикки. — Все равно ты отсюда не выйдешь. Живой не выйдешь.

— Рикки, я же просил тебя — не пугай ее, нам это не нужно! — вмешался Федор. — Эва, не принимай ее угрозы всерьез… это у нее такая манера шутить!

— Ага, и нож у меня игрушечный! — В руке у Рикки появился нож — огромный, страшный, с зазубринами на обратной стороне лезвия и с желобком для стока крови.

Федор отодвинул Рикки и оглядел Эву.

— Ну что, поговорим? Здесь нам никто не помешает.

— Здесь — это где? — Эва попыталась приподняться, но из этого ничего не вышло, она поняла, что привязана за запястья к узкой койке, на которой лежит.

— Что тебе от меня нужно?

— А ты не догадываешься? — Федор наклонился над ней, пристально уставился — глаза в глаза.

— И ты туда же? — хмыкнула Эва. — Мы что, в викторину играем? Загадки отгадываем?

— Мне нужен твой альбом, — отчеканил он наконец.

— Альбом? — удивленно переспросила Эва. — Какой альбом?

— Альбом со старыми фотографиями. Тот альбом, который ты везла из Эстонии. Бабушка его тебе отдала.

«Откуда он знает про бабушку»? — всполошилась Эва.

Этого только не хватало! Вот уж чего Эва никак не ожидала!

Кому мог понадобиться старый бабушкин фотоальбом? Кому могли понадобиться старые выцветшие фотографии людей, большинства которых наверняка давно уже нет на свете?

— О чем ты говоришь? — прохрипела Эва. — Не знаю ни про какой альбом…

Она решила потянуть время, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации, но похоже, ничего у нее не вышло.

— Где альбом? — рявкнул Федор и схватил ее за горло. — Где альбом, сука?

Глаза его метали молнии, рот некрасиво кривился, на виске набухла жила. Куда делся не слишком удачливый, легкомысленный, однако не опасный парень?

«Вот, вот он настоящий! — поняла Эва. — Вот сейчас выглянула его подлинная сущность! Злоба и жадность управляют его душой, злоба и жадность свили в ней гнездо…»

Но Федор уже справился с мгновенной вспышкой, взял себя в руки и проговорил прежним, мягким голосом:

— Эва, лучше отдай мне альбом — и я тебя отпущу. Честное слово — отпущу.

«Так я тебе и поверила», — подумала Эва, а вслух спросила:

— Так что — все это было из-за альбома? Из-за него ты нанял тех двоих артистов-неудачников?

— Ну да! Они должны были отвлечь тебя, чтобы ты опоздала на автобус и чтобы Василиса села на твое место. После этого ей нужно было только забрать твою сумку и спокойно выйти из автобуса… но тут вмешалась судьба… вмешался тот придурок со своей бомбой…

— Да уж, действительно, не повезло вам! А особенно не повезло Василисе!