Священный крест тамплиеров

Эва заглянула в красные глаза следователя, точнее, пыталась заглянуть, но — странное дело! — вроде бы он сидел напротив и смотрел прямо на нее, но глаза его странным образом ускользали от ее взгляда. Тем не менее она решила, что нужно рассказать ему правду, все как есть.

— Ну, там произошла такая безобразная сцена! — со вздохом начала она. — Ко мне подскочила какая-то женщина, она стала кричать, будто я отбила у нее мужчину… какого-то Виталика… или Валерика…

— А это не так? — сухо осведомился следователь.

— Конечно, не так! — возмущенно воскликнула Эва. — Как вы могли подумать? Я эту женщину первый раз в жизни видела! Первый и, надеюсь, последний!

— А Виталия или Валерия?

— Тем более! Я вообще никогда в жизни не была в этом Бережке… или Бережках… откуда мне знать какого-то Валерия?

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Что я не знаю никакого Валерия?

— Нет, что имела место сцена, о которой вы мне сообщили. Конфликт с неизвестной женщиной.

— Ну да, конечно! — Эва оживилась. — Ведь к нам подошел полицейский…

— Полицейский? — В пустых глазах следователя впервые вспыхнул интерес. — Какой полицейский?

— Он представился… назвал свою фамилию… — Эва напрягла память, вспомнила ту сцену в мельчайших деталях. — Ну да, он представился — лейтенант Черемыкин.

— Черемыкин… — задумчиво повторил следователь и сделал какую-то пометку.

— Да, лейтенант Черемыкин! Он подошел, чтобы прекратить конфликт, но та женщина его явно знала, она к нему обратилась по имени. Коля, точно, она назвала его Колей. Тогда он потребовал у меня паспорт. Из-за этого я, собственно, и опоздала на тот автобус.

— Как так?

— А так, что не могла же я уехать без паспорта, а он нарочно тянул, начал оформлять протокол…

— Он его оформил?

— В том-то и дело, что нет! Как только мой автобус уехал, лейтенант сразу потерял ко мне интерес и исчез…

— Что значит исчез?

— Я буквально на секунду отвлеклась, а потом смотрю — его уже нет, и той женщины, которая устроила скандал, тоже нет. Буквально испарилась. И автобус уже уехал.

— Очень странно… — протянул следователь.

— Да вы спросите этого лейтенанта! Он вам все подтвердит!

— Непременно спросим…

Он что-то снова записал, потом быстро взглянул на Эву и задал новый вопрос:

— У вас было с собой много вещей?

— Нет, совсем немного, — лаконично ответила Эва, понимая, что главное — самой не сказать ничего лишнего.

Вспомнив подслушанный разговор, она поняла, что следователь подбирается к главному.

— Но чемодан у вас был?

Вот оно. Его интересует ее чемодан. Теперь нужно быть особенно осторожной. У Эвы было такое чувство, как будто она идет по минному полю и каждый следующий шаг, каждый следующий ответ может быть роковым.

— Нет, не было. Только сумка.

— Сумка? — Следователь удивленно поднял брови и взглянул на сумочку, которая лежала у Эвы на коленях. — Вот эта самая сумка? И у вас ничего не было, кроме нее?

— Нет, что вы! — Эва держалась спокойно и даже заставила себя чуть заметно улыбнуться. — Нет, конечно! Во-первых, у меня была с собой совсем другая сумочка, но я имею в виду, что кроме маленькой дамской сумки у меня была еще дорожная сумка с вещами. Это все же дальняя поездка, нужно с собой что-то везти…

— Да, нужно… — согласился следователь. — А кстати, какова была цель вашей поездки в Таллин?

— Я ездила туда по работе. Дело в том, что у фирмы, в которой я работаю, есть совместный проект с эстонской компанией, и мне часто приходится…

— Хорошо… об этом мы еще поговорим… — Следователь снова что-то записал и продолжил: — Так что это была за сумка и где она лежала, когда вы вышли из автобуса?

— Обычная дорожная сумка синего цвета, — честно ответила Эва. — Лежала она на полке над моим местом…

Она придерживалась правила говорить правду всегда, когда можно. В таком случае меньше вероятность запутаться в показаниях.

— Вот как? — переспросил следователь. — Значит, синяя дорожная сумка… а в ней был фотоальбом?

— Да, был. Мне отдала его родственница, которая живет в Таллине.

— Родственница? А в вашем досье не указаны родственники за границей.

— Ну да… это двоюродная тетя… точнее, двоюродная бабушка… — Эва начала путаться, чего ее собеседник, по-видимому, и добивался. — Не знаю точно, как это называется, но не думаю, что это считается близким родством, поэтому я не указывала ее в анкетах.

— Понятно… — Следователь сделал еще какую-то пометку. — Значит, вы ездили в Таллин, чтобы навестить свою родственницу?

Эва почувствовала, что следователь пытается запутать ее, заставить противоречить своим прежним словам, и решила, что не попадется на его удочку.

— Я ездила в Таллин по делам фирмы, — ответила она как можно спокойнее, — но заодно, когда у меня освободилось немного времени, навестила свою родственницу. Я ее давно не видела, а когда-то мы были близки…

— Вот как? — переспросил следователь невинным тоном. — А вы только что сказали, что не считаете ее близкой родственницей!

«Ну вот, напоминала же себе — не говорить ничего лишнего! — огорчилась Эва. — Отвечать лаконично, только на заданные конкретные вопросы. Все, что он узнает, он узнает от меня…»