Священный скарабей (ЛП)

— По правде сказать, м-р Вэнс, я вывез этот кинжал контрабандой из Египта. Это очень ценная находка, и я боялся, что египетское правительство ее задержит.

— Легко могу себе представить, что они хотели оставить ее у себя. — Вэнс бросил кинжал на стол. — Где вы ее обыкновенно держали?

— Под бумагами, в одном из ящиков моего письменного стола в кабинете, — ответил Блисс. — Я не хотел выставлять его в музее.

— Кто же, кроме вас, знал о его существовании?

— Моя жена, конечно, и… — он вдруг остановился, и странное выражение появилось в его глазах.

— Продолжайте, доктор, — раздраженно сказал Вэнс. — Так нельзя, кончайте вашу фразу.

— Она кончена. Моя жена была единственным лицом, которое это знало.

— Однако, — сказал Вэнс, — Всякий мог его найти, не так ли?

— Да. Если бы он сталь рыться в моем столе.

— Конечно. Когда же вы видели этот кинжал в последний раз у себя в ящике?

— Сегодня утром. Я искал бумагу, чтобы писать свой отчет для бедного Кайля.

— А кто же, насколько вам известно, заходил в кабинет после того, как мы покинули ваш дом?

Удивленное выражение появилось на лице Блисса.

— Я не хотел бы этого говорить.

— Мы не можем ничего сделать для вас, доктор, если вы будете так себя держать, — сурово заявил Вэнс. — Ведь это мистер Сальветер заходил в ваш кабинет?

— Да, — вырвалось у Блисса. — Я послал его в кабинет после обеда, чтобы он достал мне записную книжку.

— А где лежала эта книжка?

— В столе, но всякая попытка припутать Сальветера…

— Мы никого не стараемся ни к чему припутать, — перебил Вэнс. — Мы только стараемся собрать все необходимые сведения. Но вы должны признать, доктор, что молодой Сальветер, как бы это сказать? — несколько интересуется миссис Блисс.

— Это еще что?! — Блисс выпрямился и свирепо посмотрел на Вэнса. — Как вы смете говорить такие вещи? Моя жена, сэр…

— Никто не критиковал м-с Блисс, — сказал Вэнс, — и час ночи, знаете ли, едва ли подходящее время для фейерверков негодования.

Блисс опустился на кресло и закрыл лицо руками.

— Может быть это и правда, — согласился он. — Я слишком стар для нее, слишком увлечен своей работой. Но это не значит, чтобы этот юноша захотел меня убить.

— Может быть и нет. Но кого же в таком случае вы подозреваете в попытке перерезать вам горло?

— Я не знаю, я не знаю, — жалобно повторял Блисс.

В это время отворилась дверь и на пороге показалась м-с Блисс в длинном одеянии восточного образца. Она была совершенно спокойна, и только глаза ее несколько блестели.

— Зачем вы, господа, вернулись в этот час? — спросила она повелительно.

— Было совершено покушение на жизнь вашего мужа, сударыня, — ответил Маркхэм, — и он телефонировал нам.

— Покушение на его жизнь? Быть не может! — она заметно побледнела. Потом она подошла к Блиссу и обхватила его руками, как будто хотела его защитить. Глаза ее сверкали, когда она подняла их на Вэнса. — Что это за нелепость! Кто хотел убить моего мужа?

— В самом деле! Кто? — сказал Вэнс, спокойно смотря ей в глаза. — Если бы только мы это знали, мы могли бы арестовать этого человека за нападение со смертоносным оружием.

— Со смертоносным оружием? О, скажите мне, что случилось?

— Мы только знаем, — сказал Вэнс, — что этот золотой кинжал торчал в спинке кровати, когда мы вошли. Мы собирались просить вашего супруга рассказать нам все дело, когда вы, как прекрасная Нефретете, появились в дверях. Может быть, доктор теперь нам расскажет весь эпизод.

— Мне почти нечего рассказывать, — сказал Блисс, нервно комкая свой халат. — Я пришел в комнату скоро после обеда и лег. Но я не мог заснуть. Мимо моей двери прошел Сальветер, и я просил его принести мне записную книжку.

— Простите доктор. Ваша дверь была открыта?

— Да. Я открыл ее, чтобы впустить немного свежего воздуха. Атмосфера была удушающая. Я стал просматривать записи в книжке, но не мог на этом сосредоточиться, погасил свет и снова лег. Это было около одиннадцати. Я дремал до полуночи, просыпаясь от времени до времени и глядя на эти часы со светящимся циферблатом. Вдруг мне стало почему-то тревожно. Я начал думать о бедном Кайле, и всякая охота спать прошла. Около четверти первого в доме было очень тихо. Мне показалось, что я слышу шаги на лестнице.

— На какой лестнице, доктор?