Святая

Это самое красивое место для кладбища. Здесь тихо, оно отдалено от жизни и всех его забот, но все же связано с ней. С видом на город. Присматривая за нами. Я думаю, это идеальное место для тела мамы, для ее отдыха, и в этот момент, когда я представляю ее здесь как нечто иное, чем повторяющийся кошмар – впервые я представляю, что произойдет после того, как она умрет. Ни похороны или могилы, или вещи из моего видения. После. Мы собираемся оставить ее здесь, и это правильно. Когда это произойдет, мы оставим ее тело отдыхать здесь, в этом прекрасном месте, рядом с матерью Кристиана. Я буду приходить сюда в то же время, что и он, и возлагать цветы на ее могилу.

Кристиан вновь скользнул своей рукой в мою.

– Ты плачешь. – Я поднимаю свободную руку к своей щеке - он прав.

Я плачу. Но это хорошая разновидность слез, я думаю. Может быть, это означает, что я отпускаю.

– Спасибо, что привел меня сюда, – сказала я.

Тогда-то он и сказал:

– Клара, есть кое-что, что мне нужно сказать тебе. – Он встал.

Он держит меня за руку и встает передо мной. Во второй половине дня солнце пробивается сквозь его волосы, и создают золотую окантовку вокруг него. Я искоса смотрю на него, в его глаза.

– Твой отец ангел, а твоя мама Димидиус, – говорит он, – которые превратили тебя в Трипла.

– Откуда ты вообще знаешь, как это? – задохнулась я.

Я думала, что это был, своего рода, супер секрет.

– Мой дядя. Когда мне было десять, он усадил меня, и рассказал мне все о Триплах, насколько они редки - он полагает, что есть всего семь Триплов, когда-либо ходивших одновременно по земле, - и насколько они сильны. Насколько они должны быть защищены, любой ценой. – Это то, что он хочет - изумилась я, - чтобы защитить меня? Это, то самое я-всегда-буду-здесь-для-тебя в реальности? Это его цель - быть наподобие моего охранника?

– Я ждал месяцами, чтобы сказать тебе это, – говорит он. – Я думал, что это в один прекрасный момент вырвется из меня, как в «Чужих».

– Подожди, – говорю я. – Ты столько ждал, чтобы сказать мне что? Что я - Трипл?

–Я знаю с тех пор, как был организован «Ангельский клуб». – Он проводит рукой по своим волосам, делая долгий вдох. – Но я подозревал это с пожара. – Я смотрю на него. Как он мог узнать, что я - Трипл раньше меня собой?

– Я никогда никому это не рассказывал, – говорит он. – Мой дядя вбивал это в мой мозг снова и снова: никто не должен знать. Никто. Даже другие кровные ангелы. Особенно ангелы других кровей – это само собой разумеется. Он сказал, что никто, ну, ты понимаешь – нет ни одного, кому мы можем доверять.

Его рука напряглась в моей.

– Но он не прав, – свирепо говорит он. – Какую бы ты мысль не высказал, все не так, когда у тебя есть секреты. Ты не сказала Такеру, когда думала, что он умрет. Для этого нужна стойкость. Ты такая сильная, Клара, ты даже не знаешь, насколько. Ты удивительна. Ты красивая, и храбрая, и саркастичная, и веселая, и я думаю…– Он вздохнул. – Мои видения продолжают говорить мне, снова, снова и снова, что я могу доверять тебе. Я могу тебе доверять.

Что-то изменилось в его лице. Он собирался сказать мне. Он собирается пустить предостережение на ветер и оставить это там.

– Моя мать была Димидиусом. Она была красива, так невероятно красива, что иногда было больно смотреть на нее. Как и на тебя. Почти двадцать лет назад она была соблазнена Стражем, который думал, что может собрать самых красивых кровных ангелов по всему миру. И так все это закончилось у нее на мне.

У меня было много бомб, сброшенных на меня в этом году, на мой взгляд - сокрушительные откровения на всю оставшуюся жизнь. Но ничего, подобного этому, тому, как Кристиан смотрел меня своими блестящими зелено-золотистыми глазами, глазами его прекрасной матери, говорящие мне, что его отцом был Черное Крыло.

– Ты тоже Трипл, – прошептала я.

– Да. – Облегчение было в его голосе. – Ты не видишь, что это значит? – он не произнес этого, но я знаю.

Мы принадлежим друг другу. Мы оба очень редкого вида. Предназначенные следить друг за другом, что означает взяться за руки и идти нога в ногу, через огонь, через смерть, предназначенные для охраны и защиты, и…

Я чувствую, что падаю с большой высоты прямиком на землю, и в то же время утопаю в глубоком бассейне, изо всех сил плывя к поверхности, мои легкие разрываются от нехватки воздуха.

Он рывком ставит меня на ноги.

– Сначала я не знал, что чувствую по этому поводу. Я не хотел быть принужден, понимаешь? Я хотел, чтобы это был мой выбор. Но каждый раз, когда я рядом с тобой, это ощущается правильно, – говорит он. – Я чувствую себя сильнее. Даже смелее. Я чувствую внутри себя торжество, эта сила распространяется во мне. Я чувствую так, будто могу сделать все, что угодно. Вместе с тобой. – Я хочу, чтобы он прекратил говорить.

Я хочу, чтобы лес перестал вращаться вокруг меня, хотелось бы выйти за пределы своего тела прямо сейчас и спросить себя: «Так что ты, Клара, думаешь обо всем этом?»

И я не знаю.

- Думаю, я люблю Такера.

Его взгляд отрезвел.

– Я знаю.

– Знаешь?