Святая блаженная Матрона Московская

Еще у одной дочки моей, Натальи, была сильная пупковая грыжа, величиной с кулак. Матрона тоже сказала, что все пройдет. Дала воды, читала молитвы над головой, и все прошло.

Параскева Сергеевна

Утром пришли две женщины из Бирюлево, а одна была хулиганка, они стали Матрону щипать. А Матушка говорит: «Зачем вы меня щипите? Я не ваша, я от Бога». А потом поворачивается к нам, и говорит: «Ну, что они пришли? Одна мочевым пузырем страдает, а почему? Она хочет у четверых детей мужа отбить, читает о нем молитвы за упокой».

Одна женщина ходила несколько раз к Матроне: ей очень хотелось съездить в монастырь, а денег не было. И вот как-то раз опять пришла она к Матроне, а та, прочитав ее мысли, говорит ей: «Ну что, я вижу, тебе хочется съездить в монастырь? Ну, ничего, съездишь, съездишь в монастырь, и деньги у тебя будут». А через несколько дней пришла незнакомая женщина и принесла сто рублей. Дает деньги и говорит: «Ты хочешь съездить в монастырь, вот тебе сто рублей». Та женщина очень удивилась и обрадовалась: она уже и не надеялась, что так скоро ее желание исполнится.

Она спасла мою родную мать. Когда отца забрали на Колыму, мать была очень больна. А Матронушка мне сказала: «Не волнуйтесь, отец еще вернется, будете вместе жить. А маме — вот, воды дай ей попить». И дала водички. «Мама поправится, все будет хорошо». Так все потом и было.

Воспоминания о блаженной Матроне

Анна Дмитриевна Прохорова — внучатая племянница блаженной Матроны

Матронушка моей матери — тетя родная. На Сходне, где она последнее время жила, мы там потом были, все сломали, и Сережа умер, у которого она жила.

Я не знала, как ее называть и боялась. Но она мне сказала: «Что ж ты меня никак не называешь? Я тебе довожусь кто? Бабушка. Хоть я и не выходила замуж, я все равно тебе бабушка».

Я приехала в Москву в тридцать седьмом году, жила на Котляковской улице, дом

28. И у дяди Вани жила, маминого брата, на Комсомольской площади и в Ногинске, у военных. Мне было тринадцать лет, пять классов кончила и уехала: голод был. Я приехала в сентябре, а места в шестом классе были заняты.

Когда война началась, я собралась в Себено. Взяла билет и перед отъездом зашла к Матроне:

— Я еду домой.

— Нет, ты домой не езди.

— А я уже билет взяла.

— А кто тебе разрешил?

— Я боюсь, тут бомбежки.

— Там еще хуже будет.

Я упрямая была, не слушалась.

А Матрона говорит:

— Ну, потужишь и обратно приедешь.

Так и вышло, как Матрона сказала. Вернулась я в Москву в сорок седьмом году. А через пять лет взяла на работе отпуск и поехала в Себено и там собралась замуж за Васю, а хотела за другого. Приехала в Москву к Матроне (она тогда жила на Сходне, ул. Курганная, дом 23, у дяди Сережи Курочкина), сказать ей, что уезжаю в Себино. Там уже свадьбу готовят, стол накрывают. А она говорит:

— Ты Богу молилась? Подождите, не езжайте.

Я возразила:

— Он за мной приехал, а я не поеду? Уже билеты взяли.

— Ты сейчас поедешь и опять тебе приезжать. Сдай билеты.

Я не послушалась. Приехали мы домой, а нас догоняет телеграмма: она умерла. И поехали мы обратно.

Матроне было восемь лет, когда забрали нашего дедушку, Илью Горшкова (Матрониной сестры — муж).

Жена его растерялась:

— Ох, что ж я теперь буду делать?

У них было семь или восемь детей.

Матрона ей говорит:

— Подожди, придет твой Илья.

— Пошла бы ты от меня слепая! — отмахнулась сестра.

А Матрона ей:

— Не слушаешь, ну, как хочешь.

Вот пошли они в ригу молотить.

Матрона их предупредила:

— Молотите быстрее, а то не успеете.

Они только засмеялись:

— Что это ты все предсказываешь, слепая?

— Ну, как хотите. А то можете не успеть.

Начали они убираться, вдруг кто-то бежит:

— Илья пришел!

Они побежали, все на току оставили. А ведь никто не верил. Потом, ей было уже годов побольше, — двенадцать или четырнадцать лет, начала она как-то беспокоиться:

— Господи, хоть бы меня отвезли бы, ох, скорей бы! А ты, мать, только икону одну возьми и больше ничего.

Тут неожиданно приехали за ней и увезли в Краснополье. (Там была тетя Поля, которая за ней ходила). И в тот же день начался вечером пожар. Все дома начали гореть, а Матронин дом уцелел.

А один раз (или у сестры она жила или дома) подошел мужик и хотел поджечь дом. Но видит: какой-то человек стоит и стоит возле дома. Раз подошел, два подошел, а человек все стоит, не отходит, не дает поджигать. Потом мужик этот пришел к ним с покаянием: «Правда, ваша слепая чего-то знает. Я не смог ничего сделать».

Мать собралась корову покупать. Матрона жила тогда в Москве, мать приходит к ней, а Матрона говорит:

— Ты эту корову не бери.

Мать не послушалась:

— А я уже договорилась.

И купила корову. На последние деньги купила, все тряпочки продала. А через год корова сдохла.

Вот умер отец. Мать говорит:

— Лошадь нам не нужна совсем. Она молодая.

— А ты ее переменяй на старую — велела Матрона.

Мать не послушалась:

— Как же я ее переменяю?

А лошадь никого к себе не подпускала. Когда умер отец, Ваньке было годов восемь, брату моему. Все равно она ее продала.