Святая блаженная Матрона Московская

— Легких.

— А я не разрешаю! — и постучала кулаком о кулак. — Пусть выписывается, если будет стоять вопрос о выписке, а от операции отказывается.

Вскоре после этого дочери стало намного легче, настолько, что она собралась замуж. Пришла к Матроне:

— Матронушка, я хочу замуж выходить.

— Куда собралась постом-то? Я тебя после выдам за хорошего.

А она вышла постом за своего жениха и родила девочку. Вскоре у моей дочери повторился сильный туберкулез с кровохарканием и с распадом легких. Это было зимой. Предложили операцию. Врачи сказали: «Если не откажешься — год тебе житье, а если не решишься — ни за что не ручаемся». И отпустили на совет к родителям. Она приезжает под масленицу, ревет: «И так, и так смерть». Я и говорю: «У нас есть советница, пусть будет по ее». «Съезди, — попросила дочь, — спроси».

Матрона тогда жила на Сходне или на Арбате, не помню. Приехала я за советом»

— Что делать? И так, и так смерть. Она опять постучала кулаком о кулак:

— А я не разрешаю. А если вы, родители, разрешите, она умрет под ножом. А сколько Бог нарек — столько проживет.

Дочь отказалась от операции, и процесс в легких закрылся, все прошло. Она сейчас легкими здорова, даже на учет не поставили.

Детей мужа, двух девочек, Ксения удочерила, растила, переживала. Перед войной родила сына, и семнадцать лет не работала, Матронушка мне запрещала: «Ты дома работаешь, будь хозяйкой». А когда сын кончил 10 классов, я пошла работать. Перед этим вижу сон:

«Иду я, впереди деревенский заборчик, там вырезано окошечко, вроде. Матушка принимает в этом окошечке. Думаю: «Сейчас я про сына спрошу». Вдруг навстречу ее послушница Татьяна:

— Ксень, ты далеко?

— Татьяна Петровна, я к матушке. Ты-то к ней пойдешь?

— Я пойду, но попозже.

Я что-то забыла, вернулась, бегу обратно бегом, окошечко закрылось. Я умоляю загробную послушницу: «Скажите, что Ксения Гавриловна пришла, она меня хорошо принимала, она меня обязательно примет». А та ведет просфорочкой по бумаге, и на бумажке появляется надпись: «С+ В +++». Четыре креста мне показала. Послушница ушла к Матроне спрашивать. Так потом по жизни и получилось. Выходит оттуда и говорит: «Она велела поступать тебе на работу». Я насупилась (она мне раньше все время запрещала). «А то муж будет серчать за деньги». Тогда я думаю, что делать. Ведь семнадцать лет не работала. Пошла я к Матроне на могилу, встала на колени, попросила помочь мне найти работу».

Вскоре встретилась неожиданно в очереди с заведующей инструментальной мастерской на «Красном Пролетарии», и она взяла меня к себе на работу. Препятствий нигде не было, хотя я закончила 4 класса, а брали туда с десятилеткой.

Перед смертью Матроны, на Страстной, я пришла к ней. Она жила на Сходне. Народ сидит на терраске. Выходит Даша — послушница, говорит: «Матронушка очень плохо себя чувствует, она сказала: «Всех-то провожай, а ей скажи, чтобы она подождала».

Постучала она мне по голове: «Ты меня слушайся, слушайся».

Рядом с блаженной Матроной, на кладбище, в одной ограде, лежит Параскева, она работала в храме Ризоположения на Донской, за ящиком. Параскева дала Матроне место у своей матери.

Еще Матрона не велела никаких венков и пластмассовых цветов на похоронах.

Одажды идем с сестрой к Матроне с разговорами. Сестра идет и говорит:

— Сколько я к Матронушке хожу, я у любого врача вылечилась бы.

Пришли, Матрона и говорит:

— Что ж Матронушка сидит в окне и зовет — идите ко мне? Сколько врачей-то в Москве, идите к ним.

— Матронушка, простите!

— Вот, ходите, а обо мне не разговаривайте.

Клавдия Павловна Горячкина, односельчанка блаженной, внучка ее почитательницы

Когда Матрюша родилась, вместо глаз у нее были впадины. Избенка была маленькая. Однажды зашел старичок, попросил у Мат рюши попить. Она подала ему корец с водой, зачерпнула из ведра (ведро было холстиной накрыто). Он попил, корец ей отдал, и по груди ее стукнул, и у нее на груди появился крест. Она потом говорила, что это был святитель Николай.

Село Себино раньше называлось «СтароМед вежево». У моего деда, Андрея, было шестеро братьев, они очень серчали на него. Поза видовали, что он в Москве заработал денег, и купил здесь дом и четырех лошадей.