Святая Инквизиция

— Бегать лучше по набережной или по специальным дорожкам в парке, а не по вокзалам. Но если вам захотелось экзотики ил острых ощущений, то — конечно! Лучшего места не найти…

— Рад, что вы одобрили.

Что ни разговор, то — насмешка. Легкая. Необидная.

— Ну, раз уж мы так неожиданно встретились, то может, позволите мне, проводить вас до дома? А то еще привяжутся… всякие личности.

Вежливость и учтивость — страшное оружие! Убить ведь и словом можно. А раз слово — оружие, то нас научили им пользоваться. На всякий случай. Да и положение обязывает! Ведь и я, и Лилит, и даже иногда Цербер сопровождают главу нашей Инквизиции на различные встречи высокого уровня.

— Поступайте, как хотите… Мне уже все равно. Я спать хочу!

Я тоже. Но разве это важно?

Но мне сегодня везет! От станции вокзала до дома Ольги всего двадцать минут пешком! Ура! Но, впрочем, в такую рань автобусы не ходят…

— Прошу…

Можно побыть и немного галантным… Впустую. Потому что, судя по всему, Ольге привычнее со мной спорить, чем разводить реверансы…

— Что вам надо от меня, господин Полоз? Я бедная несчастная уставшая студентка у которой уйма проблем! И мне в данный момент ни до чего нет дела…

Вот поэтому я и ждал тебя почти три часа на перроне. Караулил как охотник зверя… Потому что тебе и впрямь нет ни до чего дела. Даже до привычного облика холодной и уверенной в себе обладательницы медали «За заслуги». Сейчас ты на некоторое время позволила себе стать собой. Приоткрыть собственную завесу тайны…

Ту самую ткань, за которой скрывается настоящая Ольга. Та, чьи секреты я хочу разгадать. Конечно, сейчас это невозможно, но потом… очень даже.

Не серая мышка ты, художница. Хоть и заставляешь всех так считать. Но и каким-то странным и неземным созданием тебя тоже не назвать… Не получится просто.

Ты — человек. Да и только.

Твои глаза серые и живые, как предгрозовое небо…

В тебе нет легкости и красоты сказочных фей или англов. Но ты — притягиваешь взгляды. Когда позволяешь себе стать самой собой. Я вижу эти перемены. И я хочу узнать то, почему ты скрываешь свою истинную сущность. Тем более, что у меня еще есть и приказ, который только подхлестывает собственное желание…

— Мне? Что вы! Мне совсем ничего от вас не нужно! Как вы подумать такое могли!

Вся наша жизнь — игра. Чаще всего на нервах других…

— Вам лучше знать «как»…

Человеческая душа — потемки. В которых невозможно разобраться… Может, только Бог способен на это… Ведь ему открыты все наши помыслы… Все желания.

Но я не верю в него. Так же, как и все на этой земле. Хотя, конечно, вслух этого никто не говорит.

Мы играем роль верующих. Но наши молитвы — пусты. А помыслы — темны, алчны и завистливы. Даже церковь для нас уже всего лишь красивое здание, памятник архитектуры и старая история…

Так что… Нам не за чем молится. Мы разучились делать это. Нам это стало не нужно. Так же как утешение и помощь. Даже простое слово участия! Все потеряло свой смысл…

— Вы меня обижаете…

Солнце медленно встает за горизонтом. Но его не видно. Совсем. И понять о том, что наступает утро можно лишь по медленно светлеющему желто-серому небу. Оно просто становиться чуть бледнее… Теряет часть своей серости.

— Не лгите.

Грозно сведенные брови. Губы сжатые в тонкую полоску.

Неужели я тебя так разозлил? Интересно — чем? Вроде веду себя как обычно…Я даже попытался пошутить! А ты — не ценишь… Для тебя ведь стараюсь… Играю немного другую роль от привычной мне.

— С чего вы взяли, что я — вру вам?

Усмехаешься… Сегодня у тебя нет сил играть и притворятся, в отличие от меня. Ты позволила себе маленькую передышку… Что ж, она нужна всем нам время от времени…

— В глаза не смотрите.

Оплошал! Забыл, что глаза — зеркало души. Но и они могут лгать. Если становятся камнем.

— А теперь — лучше?

Глаза в глаза! Желтоватая зелень против городской серости…

И совсем не коробит ее мое изуродованное шрамом лицо. А другие — смотреть не могут. Глаза отводят. Словно бы это они виноваты в случившемся.

А ты — нет.

Тебя не волнует мнение других. Я узнал это из твоего досье. Если ты не считаешь что-то шедевром, то даже мнение толпы не сможет заставить тебя изменить свои взгляды…

— Намного.

Я так понимаю, что содержательного разговора сегодня у нас не поучится… Ну да ничего! Мы терпеливые… До ужаса. А еще привыкшие долго загонять свою жертву… Ведь иначе никакого интереса от охоты нет! Скукотища сплошная…

И все-таки, что заставило тебя измениться? Ровно на один день… Но и этого сейчас мне достаточно. Я многое узнал. Хотя и случайно. Так, что даже ты не заметила своей промашки. Трещины в совершенной броне.

Но свои мысли оставлю при себе. Их еще подтвердить надо…

А может, Цербера на тебя навести? Он, вроде, хотел…

Хотя — нет. Захочет — сам приедет. Его же не заставишь делать то, что надо! Исключение — приказы Инквизитора.

— Не понимаю я вас, Ольга! Вам бы радоваться надо, а вы — грустите да нервы свои тратите! Ну что в вашей жизни не так? Вы известны, любимы и вполне состоятельны! Что вам еще надо?

К тому, что имеешь ты, стремятся миллионы! И никак не могут достичь даже половины того, что есть у тебя…