Святая Инквизиция

Ты удивляешься и не понимаешь… Бывает. Но не всегда проходит. У меня так вообще непонимание — болезнь неподлежащая лечению. Никакому. Ведь притворятся глупой и наивной гораздо проще, чем строить из себя уверенного и сильного человека, когда ты таким не являешься…

А так… Тебя никогда не будут воспринимать всерьез! Будут ли мне верить или нет — не так важно, гораздо необходимее с моей точки зрения то, что верно оценивать меня никто не сможет!

Потому что я иллюзия… Отражение в зеркале!

— Как вы меня заметили? С вашей стороны этот угол не просматривается…

Да, не просматривается. Но мне и не нужно смотреть. Я слышу ваши шаги и дыхание. А большего и не надо.

— Для того, чтобы что-то знать, необязательно видеть это. Вы разве не знали этого?

Поиграем. Я умею быть вежливой и обходительной. Д о того момента, пока не переступили моих границ… И ты, слуга — не Инквизитор, чтобы я могла проглотить свои мысли и обиды.

— К сожалению — нет. Возможно, вы сможете восполнить пробел в моих знаниях.

Ты пытаешься заглянуть в мои глаза… Но я тебе этого не позволю. Мне вполне хватает и внимания Полоза! Тот постоянно ловит мои взгляды… Словно пытается что-то разглядеть на дне моей души.

Бесполезное занятие.

Моя душа выгорела дотла. В ней нет жизни. Только — пепел.

— Если вы настаиваете…

Вежливость, вежливость и еще раз — вежливость!

— Настаиваю.

Какие мы нетерпеливые. Но это скорее всего только в разговоре. Ведь жертву свою ты способна ждать и выслеживать очень долго! Сутками, неделями, месяцами… До той поры, пока тебе не надоест!

А ответить мне совсем не сложно. Это ведь все прописные истины… То, что знает каждый… Или — почти каждый. Что, впрочем, сути не меняет…

— Слепой, в отличие от зрячего, никогда не полагается на свои глаза, госпожа Лилит. Он просто не может сделать этого! Ведь он не видит ничего. Его удел — вечная темнота. Но при всем при этом эти люди способны, при достаточной подготовке, конечно, быть очень хорошими воинами. Как вы считаете — почему?

— Откуда мне знать? Я же не слепая.

— Все дело в их потрясающем слухе. Он становится словно бы компенсацией отнятому зрению. Вот и весь секрет. Я просто слышала, как вы разговаривали с Полозом.

— Но с вашими глазами вроде бы все в порядке…

— Да. Сейчас. А когда-то все было иначе.

Мои тайны принадлежат только мне! И никому больше… Так что — не надейся, что я раскрою их перед тобой. Не доверяю я тебе. Так же, как и всем таким, как ты… Тем, кто служит в Инквизиции.

— Как интересно!

О, да! Очень. Особенно — тебе. Это ведь слабость мою ты узнать хочешь…

— Да нет, в общем-то… Просто мне когда-то повезло. Или наоборот — не повезло. Это уж с какой стороны посмотреть. Вот и все.

Не веришь. Что ж… Я тоже не верю тебе. И не хочу верить. И не буду. Потому что мы слишком разные. Потому что цели в жизни у нас слишком отличаются, так же. Как и взгляды на мир.

Но тебя сейчас волнует что-то еще. Поэтому ты, Лилит, и позволяешь мне оставить этот разговор в стороне. До поры, до времени.

— А вы, случайно не знаете, чего это Полоз ходит такой злой в последнее время, а?

Так вот оно что! Зацепило вас всех его поведение…

— Нет. Не имею ни малейшего понятия.

Я вру. Но это — не важно. Потому что все мы врем. Даже самим себе.

— Да? Жаль… А я-то надеялась, что хоть вы что-то знаете…

— К сожалению, ничем не могу вам помочь… впрочем, вы могли бы спросить самого Полоза об этом.

Спроси-спроси! А я посмотрю, что из этого выйдет!

— Пожалуй, я воспользуюсь вашим советом…

Вряд ли. Потому как Полоза ты уже спрашивала. И только после этого пошла ко мне. Но можешь попытаться еще раз. Вдруг чего и получится. Хотя в этом я сомневаюсь…

— Бог в помощь.

Иди-ка ты. Дорогая, гулять… С Полозом. А я продолжу свою работу… Может, пи удачном стечении обстоятельств я сумею еще и пораньше вырваться! И сходить на выставку своих работ, которую проводит это Сопротивление… Они, оказывается, все их собрали и аккуратно по стеночкам развесили. Да еще догадались и билеты продавать людям, чтобы те могли посмотреть на них.

Весело! Особенно если учесть то. Как не любит мою вторую сущность — Инквизиция. Наверняка, не сегодня — завтра прикроют эту лавочку, а картины сожгут.

Жалко… Но не дома же на себя саму компромат держать! Так чего доброго и на костер раньше времени можно отправиться…

А посмотреть — стоит. Заодно и вспомню многое… То, что почти забыла. То, что когда-то было для меня важно. А сейчас — нет.

А есть ли это на земле?

Не знаю…

Да и не хочу. Потому как уже привыкла жить только сегодня. Не завтра или вчера, а только — сегодня. Потому что прошлое уже исчезло почти, а будущего может и не быть. Жизнь хрупка… Ее ничего не стоит оборвать. А я уже внесена в список. И мне — не уйти. Не избежать приговора.

Так что остается только одно — жить! Всем врагам и смертям назло! И пусть они от зависти на мою жизнь — удавятся, застрелятся и отравятся!

Ведя я стараюсь быть счастливой. Настолько, насколько это вообще — возможно в моем пропащем случае!

* * *