Святая Иоанна скотобоен

Первый сыщик уходит.

Грэхем.

Раз гибнуть суждено, тогда дай, Маулер,

Тысячу по семьдесят семь. Один конец.

Слифт. Для Грэхема по семьдесят семь - пятьсот. Все сверх того - по восемьдесят.

Маулер.

Мне не смешна афера эта, Слифт.

Не слишком далеко она зашла бы.

Пусть восемьдесят - и остановись!

На этом я им уступить согласен.

Достаточно! Пускай вздохнет Чикаго.

Есть и другие у меня заботы.

Вся эта процедура удушенья

Совсем не так забавна, как я думал.

(Замечает второго сыщика.)

Ты ее нашел?

Второй сыщик. Нет, в форме Черных Капоров я не заметил никого. Сотни тысяч стоят на бойнях. А к тому же темно, и ветер относит голос. И еще полиция очищает скотобойни, и уже стреляют.

Маулер.

Стреляют? В кого? Ну ясно - я знаю!

Я просто удивился - здесь ничего не слышно.

Итак, ее не видно, и - стреляют.

Беги к телефону! Найди Джима. Скажи ему:

Не надо говорить с полицией. Иначе

Опять все взвоют, будто мы велим стрелять.

Второй сыщик уходит.

Mейерс. Тысячу пятьсот по восемьдесят!

Слифт. По восемьдесят лишь пятьсот!

Мейерс. Пять тысяч по восемьдесят! Палачи!

Маулер (вернулся к колонне). Слифт, меня тошнит. Уступи!

Слифт. И не подумаю. Они еще могут. А если ты скиснешь - еще выше буду гнать.

Маулер.

Мне нужен воздух, Слифт! Веди

Сам операцию. Я не могу. Веди,

Как вел бы я. Но лучше все б я отдал,

Чем быть виной возможного несчастья.

Не перешагивай восьмидесяти пяти.

Веди, как вел бы я. Меня ты знаешь.

(Уходя, наталкивается на репортеров.)

Репортеры. Что, Маулер, нового?

Маулер. Надо оповестить бойни, что я продал мясозаводчикам скот. Так что теперь скот имеется. Не то дело дойдет до эксцессов.

Слифт. Пятьсот быков по девяносто!

Мелкие спекулянты. Мы слышали, что Маулер велел отдать по восемьдесят пять. Слифт не уполномочен.

Слифт.

Ложь! Я научу вас,

Как продавать консервы,

Не имея мяса.

Пять тысяч быков по девяносто пять!

Рев.

7

Скотобойни.

Толпа ожидающих. Среди них - Иоанна.

Люди. Почему вы сидите здесь?

Иоанна. Мне надо отдать письмо. Сюда придут трое.

Входит мужчина, ведя за собой репортеров.

Мужчина (указывает на Иоанну), Вот она. (К ней.) Это - репортеры.

Репортеры. Хелло! Это вы - девушка из Черных Капоров, Иоанна Дарк?

Иоанна. Нет.

Репортеры. Из конторы господина Маулера нам сообщили, будто, вы поклялись, что, пока не откроются заводы, вы не уйдете со скотобоен. Мы об этом дали крупным шрифтом на первой странице. Читайте.

Иоанна отворачивается.

(Читают вслух.) "Наша пресвятая дева скотобоен, Иоанна Дарк, заявила, что бог солидарен с рабочими скотобоен".

Иоанна. Я ничего подобного не говорила!

Репортеры. Можем вам сообщить, сударыня, что общественное мнение с вами. Весь Чикаго, исключая горсточки бессовестных спекулянтов, сочувствует вам. Вашим Черным Капорам это принесет колоссальный успех.

Иоанна. Я больше не у Черных Капоров.

Репортеры. Это невозможно. Для нас вы по-прежнему у Черных Капоров. Впрочем, мы не хотим вам мешать и стушевываемся.

Иоанна. Хорошо, если бы вы ушли.

Они садятся немного поодаль.

Рабочие (позади, во дворах).

Пока нужда не достигнет апогея,

Они не откроют заводов.

Когда нищета еще возрастет,

Они их откроют.

Но они нам должны дать ответ.

Не уходите, пока не дождемся ответа!

Ответный хор (там же, на заднем плане).

Неверно! Как бы ни росла нужда,

Они не откроют, пока не возрастет их прибыль.

Если вы ждете ответа,

Будет вам дан ответ

Из пушек и пулеметов.

Никто не поможет нам - только мы сами,

Никто не откликнется

Только свои.

Иоанна.

Система мира этого на первый взгляд

Знакомой кажется. Но знаем мы ее

Не во взаимодействии частей.

Вот разместились - наверху немногие,

И тьма внизу. И верхние покрикивают вниз:

"Наверх идите, чтоб всем быть наверху!"

Но приглядись, и ты увидишь между ними нечто

Прикрытое, похожее на путь. Но то не путь,

А длинная доска. И видно ясно,

Что та доска - качель. Система вся

Доска-качель о двух концах. И друг от друга

Концы зависят. Те, что наверху,

Сидят высоко потому лишь, что внизу сидят

вторые

И лишь до той поры, пока наполнен низ.

Они вверху не продержались бы секунды.

Когда бы нижние наверх пришли.

Вот почему те верхние хотят,

Чтоб нижние внизу сидели вечно.

Не делая ни шагу вверх.

И нужно, чтоб внизу сидело больше,

Чем наверху, а то упор исчезнет

И закачается качель.

Репортеры, получив известие, встают и уходят в глубину сцены.

Рабочий (Иоанне). Какие у вас дела с этими людьми?

Иоанна. Никаких.

Рабочий. Но вы с ними разговаривали?

Иоанна. Они меня приняли за другую.

Старик (Иоанне). Вы мерзнете изрядно. Не угодно ли глоток виски!

Иоанна пьет.

Стой! Стой! Ну и насос у вас! Это не фунт изюму!

Иоанна. И вы так думаете, госпожа Лаккернидл?

Вдова Лаккернидла. Да, это правда.

Женщина. Бесстыдство!

Иоанна. Вы что-то сказали?

Женщина. Да. Бесстыдство! Выдуть у старого человека его виски!

Иоанна. Попридержите язык, дура! А где же моя шаль? Вы ее, значит, опять украли? Это уж слишком! Не хватало, чтобы они сперли у меня шаль. Кто надел мою шаль? Отдать сейчас же! (Срывает у стоящей рядом женщины платок с головы. Та защищается.) Ишь ты! Конечно, это вы! Не лгать! Отдавайте сейчас же платок!

Женщина. Караул! Она меня убьет!

Мужчина. Цыц!

Кто-то бросает ей тряпку.

Иоанна.

Будь бы ваша воля, сидела бы я