Святая Иоанна

Пуланжи. Мало ли что было два года назад. Сейчас его солдаты запуганы. И творить чудеса он не умеет. А нас — это я твердо вам говорю, — нас спасти может только чудо.

Роберт. Чудеса, Полли, это очень мило. Беда только в том, что в наше время чудес не бывает.

Пуланжи. Раньше я тоже так думал. А теперь — не знаю… (Встает и в задумчивости отходит к окну.) Во всяком случае, положение сейчас такое, что пренебрегать ничем нельзя. А в этой девушке что-то есть.

Роберт. Ха! По-вашему, она может творить чудеса?

Пуланжи. По-моему, она сама вроде чуда. Так или иначе, это наша последняя карта. Лучше разыграть ее, чем просто сдаться. (Бродя по комнате, приближается к ходу в башню.)

Роберт (колеблясь). Вы правда так на нее надеетесь?

Пуланжи (оборачивается). А на что еще мы можем надеяться?

Роберт (подходит к нему). Послушайте, Полли. Будь вы на моем месте, допустили бы вы, чтобы этакая девчонка выманила у вас целых шестнадцать франков на лошадь?

Пуланжи. Я заплачу за лошадь.

Роберт. Вы!!

Пуланжи. Да. Я готов этим подкрепить свое мнение.

Роберт. Как! Рисковать шестнадцатью франками в такой неверной игре?

Пуланжи. Я не рискую.

Роберт. А что же?

Пуланжи. Иду наверняка. Ее речи и ее пламенная вера зажгли огонь и в моей душе.

Роберт (мысленно махнув на него рукой). Ф-фу-у! Вы сами ей под стать — такой же сумасшедший!

Пуланжи (упрямо). А нам сейчас как раз и нужны сумасшедшие. Здравомыслящие-то видите куда нас завели!

Роберт (нерешительность теперь уже явно берет верх над его наигранной самоуверенностью). Ох! Я же сам буду себя дураком считать, если соглашусь… Но раз вы так уверены…

Пуланжи. Я настолько уверен, что готов сам отвезти ее в Шинон, — если, конечно, вы мне не запретите.

Роберт. Ну, это уже нечестно! Вы хотите, чтобы я за все отвечал.

Пуланжи. Отвечать все равно будете вы, какое бы решение вы ни приняли.

Роберт. Да. В том-то и дело. Какое принять решение? Если бы вы знали, как мне все это неприятно… (Невольно старается оттянуть дело в неосознанной надежде, что Жанна решит за него.) Может, мне, еще раз с ней поговорить? А? Как вы считаете?..

Пуланжи (встает). Да. Поговорите. (Подходит к окну и зовет.) Жанна!

Голос Жанны. Что, Полли? Он согласился?

Пуланжи. Иди сюда. К нам. (Обернувшись к Роберту.) Мне уйти?

Роберт. Нет, нет! Оставайтесь. И поддержите меня.

Пуланжи садится на ларь. Роберт отходит к своему креслу, но не садится, а остается на ногах, для большей внушительности. Жанна вбегает радостная, спеша поделиться добрыми вестями.

Жанна. Джек заплатит половину за лошадь!

Роберт. Еще того не легче!.. (Падает в кресло, растеряв всю свою внушительность.)

Пуланжи (без улыбки). Сядь, Жанна.

Жанна (в смущении, поглядывая на Роберта). Можно?..

Роберт. Садись, коли тебе говорят.

Жанна делает реверанс и присаживается на табурет. Роберт старается скрыть свою растерянность под сугубо властной манерой.

Роберт. Как твое имя?

Жанна (словоохотливо). У нас в Лотарингии все меня звали Жанет. А тут, во Франции, я — Жанна. Солдаты зовут меня Девой.

Роберт. Как тебя по прозвищу?

Жанна. По прозвищу? А это что такое? Мой отец иногда называет себя д’Арк. Не знаю почему. Вы видели моего отца. Он…

Роберт. Да, да. Помню. Ты, кажется, из Домреми, в Лотарингии.

Жанна. Да. Но что из того? Мы же все говорим по-французски.

Роберт. Не спрашивай, а отвечай. Сколько тебе лет?

Жанна. Говорят, семнадцать. А может, и девятнадцать. Не помню.

Роберт. Что это ты тут рассказывала, будто святая Екатерина и святая Маргарита каждый день разговаривают с тобой?

Жанна. Разговаривают.

Роберт. А какие они собой?

Жанна (внезапно становится сдержанной и скупой на слова). Об этом я ничего вам не скажу. Мне не дозволено.

Роберт. Но ты их видишь, да? И они говорят с тобой, вот как я сейчас?

Жанна. Нет, не так. Совсем иначе. Я не могу объяснить. И вы не должны спрашивать меня о моих голосах.

Роберт. О каких еще голосах?

Жанна. Я слышу голоса, и они говорят мне, что я должна делать. Они от Бога.

Роберт. Они в твоем собственном воображении!