Святая юность

Недалеко от их местности был монастырь. Туда он и поступил. Воспитанный в роскоши и довольстве, он вел суровую жизнь: носил в поварню воду и дрова, мыл власяницы братьев и, кроме того, неукоснительно исполнял свое правило (положенный круг молитв). Первый по звону церковному приходил он к службам, последний уходил из опустелой церкви. Стоял он всегда прямо, не переминаясь с ноги на ногу, не прислоняясь к стене, как неподвижный столб.

С юности стал он обучаться искусству иконописания. Так что в житии его называют «иконником, чудным писателем». В Москве в большом Успенском соборе, созданном по его завету, стоят две написанные им иконы. Впоследствии преподобный на средства родителей своих устроил неподалеку от теперешнего Львова обитель на реке Рате, откуда был взят на Киевскую митрополию.

Обращение юноши Нифонта

(Память святителя Нифонта, епископа Кипрского, 23 декабря)

Повесть об обращении ко Христу от страшных беззаконий юноши Нифонта представляет собой одно из самых поучительных сказаний из жизни святых.

Нифонт был одним из тех людей, в которых природная мягкость допускает их, при искушающих обстоятельствах, до глубокого падения.

Провидя ту высоту, которой может достичь эта душа, Господь употребил чрезвычайные средства для привлечения ее к Себе. И Нифонт покаялся столь искренно, с такой полнотой и исключительностью, с которой он раньше предавался греху. И он стал одним из величайших праведников, тяжелой борьбой дошедших до совершенной чистоты, как раньше он был одним из величайших грешников.

Наряду с многогрешной девой Марией Египетской, впоследствии дошедшей до такой высоты нравственной, что Ангелы удивлялись ее высоте, с разбойником Вараввой, Моисеем Муриным – сияющими в лике святых, – повесть Нифонта лишний раз показывает миру, что нет той глубины падения, из которой человек не может подняться до лучезарной святости. Вместе с тем, повесть о юном Нифонте представляет собой потрясающий пример той заботы, какой печется о людях, о душевном их спасении общая Матерь человечества, благословенная Дева Богородица Мария.

Уроженец северной Азии, Нифонт был сыном знатного человека и в отроческом возрасте послан для образования в Царьград. Тут он был поселен в доме одного воеводы, и учителем к нему поставлен священник, живший при этом доме.

По нраву своему Нифонт был доброго сердца, смиренный малы чик, любивший ходить в церковь. Все, что касалось веры, радовало и умиляло его. Ему любо было видеть иконы, озаренные огнями лампад, слышать церковное пение. Он всей душой чувствовал, что мир не кончается тем, что он видит вокруг себя, что главная сторона людского существования где-то там, вдали, за гранью видимой жизни.

Если бы у Нифонта не было дурных товарищей, то, можно думать, он после тихой юности вступил бы в брак по склонности и провел бы достойную жизнь. Но ему предстояло испытать тяжкое падение и, дойдя до последней степени разврата, содрогнуться над своей судьбой и начать то восхождение, которое привело его на высшую степень святости.

Те дурные знакомства, которые завелись у Нифонта, мало-помалу стали изменять его нрав. Он не отрекался от церкви, не смеялся над своими прежними верованиями, но порочная жизнь так крепко охватила его, что ему не оставалось времени для молитвы, для посещения церкви. И мало-помалу он стал проводить дни, не вспомнив о Боге ни утром, ни вечером, не осенив себя за сутки ни разу крестным знамением. Он стал жить беспечно и праздно, переходя от увеселения к увеселению. Ночи проводил всегда в компании товарищей и бесстыдных кутил, падая в плотские грехи, потом просыпался дома позже полудня, толкался на площадях между богатым и праздным людом, ходил на представления скоморохов… Все это убивало сердце и ум и требовало больших расходов.

Несколько раз, когда у него не хватало денег, Нифонту случалось пополнить свои недостатки кражами. Неправильная жизнь истрепала его нервы. Он стал раздражителен, при малейшем поводе ссорился и бранился с людьми. Вместе с тем, недовольный своей беззаконной жизнью, он к такой жизни склонял других, так что стал источником соблазна для царьградского юношества.

Один приятель Нифонта, человек добродетельный, который с ужасом смотрел на его жизнь, но не переставал по-прежнему дружески жалеть его, сказал ему как-то:

– Нифонт, как ты живешь? Что с тобой происходит? Ведь ты жив только телом, а душа твоя умерла, и лишь тень твоя ходит между людьми.

– Не укоряй меня, – отвечал ему с горечью Нифонт, – все равно моя песня спета. Я погиб безвозвратно, не мешай же мне наслаждаться спокойно сладостями.

Прежде Нифонт знал радость пылкой, искренней молитвы. Теперь же и молиться он не мог: словно какой камень лежал у него на сердце. Та женщина, в доме которой жил Нифонт, часто плакала над его судьбой. Она пыталась уговаривать его бросить эту жизнь, ссорилась с ним, даже била его, но это не помогало. Казалось, что Нифонт погиб действительно бесповоротно, что возврата из той тьмы беззаконий, в которой он валялся, уже нет.