Святая юность

Вернувшись домой, юноши роздали много золота и серебра нищим и решили удалиться в пещеру, бывшую в окрестностях города, в большой горе, и там в молитве подготовиться к предстоящему им подвигу. Они взяли с собой для покупки пищи несколько сребреников и, придя к горе, называвшейся Охлон, скрылись в глубине пещеры. Младший из них, Ямвлих, ходил в город за хлебом, одеваясь тогда в рубище, чтобы его не узнали. Бывая в городе, он прислушивался на улицах, не говорят ли о возвращении кесаря. Наконец, Ямвлих принес товарищам известие, что кесарь в Ефесе, что на завтра назначено торжественное жертвоприношение и велено немедленно разыскать юношей. Тогда отроки преклонили колена и молились Богу с плачем и стенанием, поручая себя Его воле и милосердию. После молитвы они разделили между собою хлеб и стали утешать друг друга в последней беседе. Глаза их устали от слез, головы были утомлены, и на них сошла дремота.

Человеколюбивый Бог, в Промысле о Церкви Своей, повелел тем семи святым отрокам уснуть неким странным и дивным сном, чтобы совершилось над ними впоследствии великое чудо и чтобы сомневающиеся уверились в воскресении мертвых. Святые отроки уснули смертным сном: их души были хранимы рукою Божиею, а тела лежали в пещере нетленными и неизменными.

Декий, не найдя в городе отроков, позвал к ответу их родителей. Те сказали кесарю, что их сыновья похитили от них золото и серебро, роздали нищим и укрылись в пещеру горы Охлон и что они приняли христианство против их воли. Тогда кесарь повелел завалить вход в пещеру и приложить печати, чтобы юноши погибли от голода и жажды. Двое мужей от двора кесарского, тайные христиане, написали на двух оловянных досках имена и страдания тех святых мучеников и, когда заваливали пещеру, положили эти дощечки за камнем у входа, в медном ящике. Они надеялись, что когда-нибудь эта пещера отворится и будут явлены в ней мощи святых, и тогда обнаружатся их имена и станет известно, как умерли они в этой пещере за Христа мученическою смертью.

Время шло. Гонения продолжались. Новые мученики совершали свой подвиг; умерли люди – современники Декиева гонения, забыли имена юношей, замурованных им в пещере, пропала и память о них, а над пещерой, видевшей их подвиг, все бодрствовало Божие око.

Новая заря загоралась над землею. Царь Константин объявил свободу христиан; на тех местах, где лилась кровь мучеников, воздвигались храмы истинному Богу, и крест светло сиял над умиренными народами. Но в эти дни церковного строения внутри Церкви бывали неурядицы и разногласия. В царствование императора Феодосия Младшего явилась еретическая секта, отрицавшая воскресение мертвых. Царь, видя церковную смуту, молился прилежно Богу, чтобы уврачевал Он церковную язву. И Бог внял молитве царя и многих верных и открыл всем тайну будущего воскресения мертвых и вечной жизни.

Владелец горы Охлон, Адалий, строил каменную ограду для овечьего пастбища, и его рабы стали разбивать камень, приваленный ко входу. Не зная того, что за камнем была пещера, они пробили отверстие, чрез которое мог пройти один лишь человек.

В пещере все было по-прежнему. Ненарушимым, безмятежным покоем сияли лица отроков, точно отдыхавших после вчерашнего тяжелого дня. И перед тем как солнечный свет блеснул в пещере, Господь Иисус Христос, владычествующий над жизнью и смертью, оживотворил отроков: они пробудились от векового сна и запели утреннее славословие. На них не было никакого признака смерти. Их одежды были целы и свежи, и лица также цвели юностью и красотою. Помолившись, они стали беседовать о жертвоприношении, на которое должны были идти, и просили Ямвлиха повторить еще раз то, что он узнал, когда был в последний раз в городе. Услышав от него о своем осуждении на смерть, они решили стоять до конца, а Ямвлиха послали за хлебом, чтобы подкрепить перед борьбой свои силы. Он взял с собою сребреник и вышел из пещеры, когда солнце только что поднялось над горизонтом. Ямвлих удивился, увидев камень, заграждавший совершенно свободный прежде проход, и спрашивал себя, как мог он здесь очутиться. Со страхом приближался юноша к городу, боясь, чтобы кто-нибудь не признал его под нищенской одеждой и не отвел к царю. Подойдя к знакомым городским воротам, он поднял глаза и увидел крест, сиявший над ними. Остановившись в изумлении, он перевел взор на здания, стоявшие близ стен, – он не узнавал их: еще вчера многих из них не было, прочие были совсем в другом виде. Чудясь, пошел он вдоль стен, и всюду сияли на воротах кресты; он вернулся к первым воротам и размышлял: «Не сон ли я вижу? Ведь еще вчера нигде не видно было креста: его таили от глаз. Наяву ли я подхожу к Ефесу?»

Успокоив молитвой свой смущенный дух, юноша вступил в город. Он не узнавал улиц: на месте знакомых ему домов стояли другие здания, улицы шли в новом направлении; и лавки, и лица, и одежды – все было никогда им не виданное, точно он попал в совершенно чужой город, а не шел по родному Ефесу. Он спросил у прохожего, в каком он городе. Тот, посмотрев на него с удивлением, ответил ему: