Святая юность

– В Ефесе! – и пошел своей дорогой, а Ямвлих не поверил ему и думал: «Я заблудился, поскорее бы отсюда выйти».

Но вместе с тем близость к пещере этого неизвестного города приводила его в величайшее изумление. Подойдя на площади к хлебнику, юноша подал ему свой сребреник и просил сдать ему меди. Сребреник этот был больших размеров, с изображением Декия. Хлебник показал монету другим, и она стала ходить из рук в руки. Ямвлиха обступили; сперва шепотом, а потом громко стали говорить, что он нашел клад, давно скрытый в земле, и монета взята из этого клада. Ямвлих видел, как косо на него смотрят, и думал, что его узнали и сейчас же, без товарищей, отведут к кесарю. Поэтому он просил, чтобы, удержав сребреник, дали ему хлеба и отпустили.

– Нет! – закричали в толпе. – Ты нашел клад, поделись с нами и тогда иди.

Как ни уверял юноша, что он ничего не находил, толпа все волновалась; его связали. По городу прошла весть, что не известный никому юноша нашел клад и меняет старинные сребреники. Напрасно искал Ямвлих глазами хоть одно знакомое лицо, чтобы объяснить, кто он такой, – ни родителей, ни родных, никого не видел он, кого бы знал, и вместе с тем со страданием он поражался, что в городе, где все знали его отца, никто не заметит и не скажет, чей он сын. Между тем, слух о Ямвлихе дошел до градоправителя и епископа, сидевших в тот час вместе, и они приказали привести к себе юношу. И опять тщетно присматривался Ямвлих, не найдет ли хоть одного знакомого человека, – все были чужие.

Когда градоправителю показали сребреник, он прямо спросил юношу:

– Где найденный тобою клад? Сребреник ты взял из этого клада!

– Эта монета из денег моих родителей. Ведь такие деньги постоянно обращаются в городе. Удивляюсь, о чем меня допрашивают.

– Откуда ты?

– Думаю, что из этого города.

– Чей ты сын? Если кто знает тебя, пусть засвидетельствует то, что ты говоришь. Тогда мы поверим.

Юноша назвал своих родителей и родственников, известных в городе, но их имен никто не слыхал. Он молча понурил голову. В народе раздалось: «Он безумен», а другие говорили: «Притворяется безумным, чтобы выпутаться из беды!»

Градоправитель стал упрекать его:

– Как же ты говоришь, что сребреники ты взял от своих родителей? Тут изображение древнего царя Декия; неужели твои родители помнят его? Ведь ты так молод! Я брошу тебя в темницу, пока ты не откроешь, где клад.

– Объясните мне, – тихо спросил юноша, – вчера еще царствовал Декий, как же вы говорите о нем, что он царствовал в древности? Ведь тот Декий, который был вчера, еще жив?

– Чадо, – отвечал епископ, – по всей земле нет теперь царя с таким именем. Теперь царствует благочестивый царь Феодосий.

– Молю вас, – воскликнул юноша, – пойдемте со мною в пещеру, куда мы укрылись немного дней тому назад, ожидая казни от императора Декия. Мои товарищи все вам расскажут… они тоже из Ефеса. А я не знаю, где я нахожусь.

Епископ подумал: «Через этого юношу Бог откроет тайну», – и уговорил градоправителя идти к пещере.

Когда они входили, епископ нашел за камнем медный ковчежец, запечатанный двумя серебряными печатями. Открыли его и нашли две оловянные доски. На досках было написано, что семь отроков – Максимилиан, сын епархов, Ямвлих, Мартиниан, Иоанн, Дионисий, Екзакустодиан, Антонин – скрылись в этой пещере от императора Декия, по повелению же императора пещера была завалена, и святые отроки скончались в ней мученически за Христа.

Все удивились и в трепете прославили Бога.

Когда же вошли в пещеру, святые отроки стояли там радостные, и лица их сияли светом Божией благодати. Тогда епископ, и градоправитель, и старейшины, и весь народ упали к ногам святых, воздавая хвалу Богу, явившему такое преславное чудо.

К царю было отправлено письмо о том, как показался образ будущего воскресения мертвых над святыми, ныне воскресшими. Феодосий поехал в Ефес со своими приближенными, а за ним поднялось из Царьграда множество народа. Отроки рассказали ему о гонении Декия и услаждали душу царя и народа духовной беседой.

На седьмой день по пришествии царя пред всенародным сонмом затихли они, преклонили на землю сияющие свои лица и снова уснули по Божию повелению, но сном уже смертным.

Царь плакал над ними и повелел устроить для их погребения семь рак многоценных из золота и серебра. Но святые отроки явились ему в сонном видении и просили, чтобы он оставил их лежать на земле, как почили прежде.

Сошелся великий собор епископов, и учредили праздник светлый, желая достойно почтить святых мучеников, и радовались и славили Христа, Бога нашего, Которому честь и слава во веки.

Обращение ко Христу отрока Понтия, будущего мученика

(Память 5 августа)

Необыкновенное обстоятельство перед рождением Понтия свидетельствовало о будущей судьбе его. Он был единственным сыном, родившимся у римского сенатора Марка и жены его Юлии после двадцати двух лет бесплодного брака.