Святая Катерина (СИ)

— Вы можете признаваться совершенно спокойно, обещаю не ставить вас в угол.

— Я специально сказала на ресепшен, что мне нужно прилечь, чтобы мы не уехали отсюда.

Бог знает, что он ожидал услышать. Возможно, одну из фамилий, наконец, Федор или Потапкин, но не такое безыскусное откровение.

— Почему? — спросил Жданов, ошарашенно рассматривая спокойное лицо, которое без очков выглядело невинным и милым, и только трепет ресниц выдавал смятение.

— Если бы мы уехали в другую гостиницу, — сказала Катя, — то там было бы два люкса. А мне хотелось побыть сегодня с вами вдвоем. Не в том смысле…

— Я понял, — быстро сказал Жданов, — в каком смысле.

Он действительно понимал.

Катино коварство не вызвало в нем негодования, а только мирная теплота, похожая на парное молоко, разлилась в груди.

Когда они оставались вдвоем, мир начинался казаться довольно симпатичной штукой.

Между ними не было соперничества, непонимания, споров или секретов…

Впрочем, один огромный-огромный секрет Катя все-таки хранила в себе.

— Расскажите мне, пожалуйста, — попросил Жданов, и она, умница, сразу поняла, о чем он просит.

— Вам так важно это знать? — спросила она, мигом расстроившись и зарывшись носом в пелерину. — От этого зависят наши отношения?

— Нет, Кать, нет, — воскликнул Жданов, ругая себя ослом. Зачем он лезет к ней с расспросами, как будто не видит, что они каждый раз причиняют ей боль? — Простите, это совершенно бестактный вопрос. Я сам не понимаю, зачем я вам его задал. Всё, простите, ничего не отвечайте.

Катя молчала так долго, что он решил, что она заснула.

— Этот человек…

— Кто он? — жадно спросил Жданов и снова попытался одернуть себя. — Простите, я не имею никакого права задавать вам такие вопросы.

— Он благородный, умный, он звезда, а я… — Катя говорила совсем тихо и словно бы самой себе. — Он не видит во мне женщину. Просто однажды он был очень расстроен, я оказалась рядом. А любовь она… она не всегда взаимна, и он ведь совсем не должен меня любить, потому что я этого очень хочу, — печальный изгиб губ, горькая усмешка над собой, над судьбой.

— Он просто идиот, — с чувством произнес Жданов. — Идиот, который не видит, какой вы удивительный человек.

— Вы так думаете? — она приоткрыла глаза, глядя на него с ласковой иронией.

— Уверен, — заверил её он.

Разные чувства бушевали в его голове. Он был возмущен — Катя действительно влюблена в какого-то придурка! Ему было жаль её — глупая девица, которая втюрилась в очередного прохвоста или мажора. Звезда, ну надо же! Как пить дать — беззаботный циник, переспавший с Пушкаревой и даже не вспомнивший об этом наутро.

— Катя, давайте забудем об этом мерзавце, — повелел Жданов, не выносивший, чтобы мысли его помощницы были заняты посторонними вещами. Он едва привык считаться с тем, что теперь она больше всего на свете заботится о крошечном эмбрионе внутри неё. Но делить её с каким-то там прохвостом?

— Давайте, — легко согласилась Катя. — И как это сделать? Клин клином?

— Что? — обалдел Жданов. — Никаких клиньев, вы вообще… в вашем положении… Работа — вот лучшее лекарство.

Теперь она уже откровенно смеялась.

— Андрей Павлович, вы тиран, деспот и эксплуататор! А беременность влюбленности не помеха. Вот возьму и правда начну строить глазки Потапкину!

Этого еще не хватало. Потапкин и так был не семи пядей во лбу, а домогательства такой женщины, как Пушкарева, могли и вовсе его заикой сделать.

Катя меж тем, совсем расшалившись, перевернулась на спину и уставилась в потолок.

— Вы подали прекрасную мысль, Андрей Павлович. Я-то ведь как рассуждала? Не везет в любви — так и нечего пытаться. Такому страшилищу, как я, не нужно даже и мечтать о взаимности. Но может быть мне просто надо выкинуть… как вы сказали?.. этого идиота и мерзавца из головы и найти себе нового.

— Тоже идиота? — буркнул Жданов. — Катя, ну вы же серьезный человек, а рассуждаете, ну как моделька какая-то!

— Спасибо за комплимент, — захихикала она.

— А это вовсе не комплимент. И перестаньте хихикать!

Приподнявшись на локте, она удивленно заглянула в его лицо.

— Вы действительно злитесь? Почему?

— Терпеть не могу, когда умные женщины говорят глупости!

Пальчиком она попыталась придать его губам форму улыбки. Жданов вздрогнул от неожиданности этого легкого прикосновения.

— Если бы я была умной женщиной, — назидательно сказала Катя, — то не лежала бы сейчас в одной постели с почти женатым начальником и не готовилась бы стать матерью-одиночкой.

— Зачем вы напомнили мне про эту женитьбу, — простонал Жданов и накрыл её ладонью свои глаза, — я как подумаю о свадьбе с Кирой, так мне хочется удавиться!

— Ну так не женитесь, — спокойно ответила она. — Можно подумать, что у нас средневековье.

— Если бы все было так просто!

— Тогда не жалуйтесь.

Такая безжалостность была неприятна.

Он тут носится с ней, а она что? Даже пожалеть его не может?

Катя отдернула его ладонь и наклонилась ниже, глаза в глаза. Её дыхание коснулось его щеки, когда она спросила:

— Отчего вам так плохо, Андрей Павлович?