Святая кровь

Вытянув шею, он лучом фонаря описал широкие дуги в густой тьме. Свет таял в пространстве, не достигая стен угловой комнаты, высеченной в недрах скалы. Помещение казалось абсолютно пустым. И в то же время «библейский запах» был здесь явно ощутим.

Выбравшись из прохода, Амит поднялся и закрутил головой. Хотя съежившийся язычок «Зиппо» свидетельствовал о сомнительном качестве воздуха, археолог не собирался покидать помещение. Он давно не ощущал в душе такого подъема. Вбирая воздух поверхностными вдохами, Амит пошел вперед, внимательно оглядывая симметричные стены и потолок.

«Десятиметровый куб, — прикинул он, — поверхности все глухие, ровные. С чего это ессеи замуровали пустой бокс?»

— Ну, расскажи мне… — пробормотал он.

В это самое мгновение под подошвами своих «Доктор Мартенс» он ощутил неровность в центре пола — настолько незначительную, что легко мог не заметить ее. Затем вдруг почва под ногами как будто чуть сдвинулась под его весом. Амит направил луч вниз, опустился на колени и убрал зажигалку в карман. Он провел пальцами по слою пыли, укрывавшему пол, и нащупал кромку. Наклонившись, Амит осторожно сдул пыль, обнажив плотный шов, образовывавший прямой угол. Постепенно перед ним предстал внушительный прямоугольник, врезанный в пол.

Каменная плита?

Амит тщетно попытался подсунуть толстые пальцы в шов под плиту. Вскочив на ноги, он подошел к отверстию прохода, присел на корточки и позвал Ариэл.

— Принесите инструменты… И монтировку. Да, и освещение прихватите. Живо!

— Уже бегу, — откликнулась она.

Как только стажеры примчались с оборудованием, Амит велел им расставить аккумуляторные прожекторы на стойках вокруг центра помещения. На мгновение он залюбовался возбужденными лицами ребят и их неподдельным волнением. Это напомнило ему первые раскопки на студенческой практике в Массаде.[19]

Вставив монтировку в стык, Амит сказал Эли сделать то же самое с противоположной стороны плиты и обратил внимание, что долговязый парень был в эту минуту как комок нервов.

— На счет «три», — сказал он.

Эли кивнул.

— Раз, два…

Первая попытка не удалась, но плита чуть сдвинулась. Со второй Амиту прищемили пальцы, когда он преждевременно подсунул их под плиту, — кожу чуть ободрало, а сам он, не удержавшись, ойкнул по-девчоночьи. С третьего раза они приподняли камень настолько, что Ариэл смогла просунуть лом в щель, а Амит ухватил как следует плиту за край и сдвинул ее в сторону.

Затаив дыхание, археолог встал на колени у края: в темноту приоткрытого ими провала уходили высеченные из камня ступени.

— Ну вот, кое-что вырисовывается…

Ариэл тут же вручила ему фонарь, вновь взяла в руки видеокамеру и замурлыкала мотивчик из «Индианы Джонса».

Студенты засмеялись, и Амит тоже позволил себе усмехнуться, когда щелкнул кнопкой фонаря и пустил луч вниз. Он насчитал двенадцать ступеней.

— Так. Сейчас посмотрим, что у нас там.

«Вот он, определяющий момент поисков», — подумал он, поднялся, опустил левую ногу на первую высеченную ступеньку и уверенно стал спускаться.

Здесь израильтянину тоже было тесно: пришлось сгибаться и идти боком меж вырубленных стен. Луч фонаря скакал по рубцам, оставленным на скале долотом.

Когда римские легионы прокатились по Кумрану, они сожгли поселение, а его обитателей вырезали. И хотя нападение было, по сути, внезапным, ессеям удалось спрятать наиболее ценные свитки в этих пустынных горах, ставших «мемориальными капсулами», сохранившими их наследие. Но ни в одной из пещер Кумрана не было таких подземных комнат. И с какой целью так тщательно замуровали эту?

«Чем таким здесь могли заниматься ессеи?» — гадал археолог.

Кровь Амита наполнилась адреналином, когда он преодолел последние три ступени. Он намеренно закрыл глаза и, досчитав до трех, поднял фонарь на уровень груди.

От увиденного у него перехватило дыхание.

6

Белфаст, Ирландия

Минуло почти три месяца с тех пор, как отец Патрик Донован взял в Ватикане творческий отпуск и вернулся в квартал своего детства в Белфасте. Не проходило и дня, чтобы он не думал о событиях, послуживших причиной его столь спешного отъезда.

И неудивительно.

В минувшем июне он представил государственному секретарю Ватикана кардиналу Антонио Сантелли подлинную рукопись первого века нашей эры, содержавшую документальный рассказ свидетеля пастырства Христа, его распятия и тайного захоронения под Храмовой горой в Иерусалиме. Дабы упредить открытие бренных останков Иисуса Христа израильскими инженерами, которых направили изучать структурную целостность горы, кардинал нанял профессионального вора Сальваторе Конте, чтобы тот изъял реликвию «силовыми методами». Конте со своей командой наемников в этом преуспел, устроив перестрелку, в которой погибли тринадцать израильских солдат и полицейских.

Конте удалось благополучно переправить «трофей» в Ватикан, где Донован организовал конфиденциальную проверку подлинности, пригласив двух выдающихся ученых: итальянского судебного антрополога доктора Джованни Берсеи и американского генетика доктора Шарлотту Хеннеси.

Открытия ученых были ошеломляющими.