Святая Мария

— А вот ответьте, господин контр-адмирал и командир единственного Георгиевского корабля российского флота, сколько вражеских кораблей вы уже потопили?! Его императорское величество захотел узнать и мне приказ такой телеграфировали, немедля посчитать и доложить! Мы тут с Сергеем Николаевичем чуть голову не свихнули…

— Так, ведь не посчитать, Степан Осипович! Или нужно считать в нескольких категориях и всё равно будет не точно.

— Интересно-интересно! Расскажите-ка, а я послушаю и узнаю, как вы со своим бывшим старшим помощником думаете, одинаково или нет.

— Грузовые суда оставим. А корабли считать по размерам, крупные и мелкие отдельно, и потопленные самостоятельно или совместно с кем-то. Нужно ещё категорию взятые призами отдельно, но ведь и тогда все цифры останутся условными. Как считать корабль, который обстреливала вся эскадра или несколько кораблей? Как считать корабль, который после обстрела был приведён к сдаче и после потоплен? Думаю, что нужно считать весь тоннаж и число уничтоженных и захваченных вражеских кораблей всем флотом и не пытаться на отдельные корабли расписывать!

— Что ж… Практически то же самое мне Артеньев сказал. И в телеграмме я так и написал. Рад, что мыслим похоже и не пытаетесь себя и свой корабль выпятить, хотя с вашим "Новиком" и выпячивать ничего не нужно, он и так во флоте бриллиантом сверкает. Кстати, вы ведь опять на награждение нижних чинов всех списком подали?

— Степан Осипович! Я же уже объяснял свою позицию, что побеждает или проигрывает весь экипаж, а не его отдельная пушка.

— Я-то с этим согласен, только не принято так… Но для вас сделали исключение, так что послезавтра привести мундир по своему званию и прибуду к вам награждать ваших орлов. Как я понимаю, у вас теперь весь экипаж полные Георгиевские кавалеры?

— После награждения так и получится.

— Вот и славно! Приятная это обязанность за заслуги награждать! Кстати, теперь по званию вы лично можете награждать, надеюсь, поможете старику…

— Отчего же не помочь в таком приятном деле? Непременно, если позволите.

Потом ещё долго говорили, Василий Васильевич уже ушёл к своим картинам, вестовой несколько раз приносил новые порции горячего ароматного чая, а Макаров рассказывал новости, обсуждали наши планы, возможные варианты развития дальнейших событий. Так мы узнали, что после разгрома английского флота, корабли эскадры Вирениуса задержанные в Дурбане уже освобождены, бесплатно забункерованы, отпущены с извинениями и сейчас идут на соединение с остальными в Аден. Где, скорее всего, несмотря на все потуги англичан будут также освобождены остальные и отряд, наконец, сможет двинуться к нам. Голландцы, или кто там сейчас в Капской колонии распоряжается, словно прочувствовали, что Николай как-то говорил, что если придётся "Новик" в Петербург вести, то непременно нужно будет наведаться в эти порты и освободить корабли Вирениуса. Чтобы даже мысли ни у кого в мире не возникало посметь косо посмотреть в сторону Андреевского флага.

Николая по итогам войны, а теперь это именно так и формулируется, потому как факт разгрома Японии и их союзников признан уже во всём мире, отметили только контр-адмиральским званием, но Макаров хитро улыбаясь, велел не спешить и подождать, видимо, как пояснил мне Николай, задумано награждение в столице, тем более, что Святого Георгия третьей степени ещё не вручили.

А в столице идут шумные торжества, и наместника Алексеева отозвали в столицу. В Артурском храме тоже идут благодарственные молебны. Святость образа Богородицы Порт-Артурской уже никем не оспаривается и не подвергается сомнению. И икона действительно начала мироточить. Наконец, после долгого разговора мы поехали к Машеньке.

Несколько дней после были наполнены суетой, связанной с приходом из похода, хлопотами в связи с новыми погонами, награждением экипажа. Здесь Николая очень удивил Лаваль, честно, я чего-то подобного ждала, а вот Николай удивился. У него со штурманом состоялся разговор:

— Виктор Андреевич! По результатам наших побед и так как вы теперь, как Георгиевский кавалер, получили полное дворянское достоинство, думаю, что против утверждения вас в чине мичмана никто возражать не станет, с чем, думаю, вас можно уже поздравлять!

— Помилуйте, Николай Оттович! Да зачем мне такое?!

— Как это зачем?! Неужели вы не хотите стать морским офицером?!

— Николай Оттович! Так я и без этого звания уже морской офицер и если супостат на Россию позарится, то встану на мостик и буду служить. А в мирное время мне это зачем? Вот отпустите меня, так я и вернусь к своим "нетто" и "брутто", "инвойсам" и "коносаментам", и море будет всегда, и не нужно никаких приказов ждать…

— Постойте, Виктор Андреевич! Вы, правда, вот так запросто отказываетесь от офицерского звания?

— Николай Оттович! Наверно для вас это действительно дико, ведь вы службе всю жизнь посвятили, да что там! Служба и военный флот – и есть ваша жизнь! А я служить не рвался никогда. Одно дело, когда война, а так я совершенно штатский морской бродяга.