Святая Мария

— Да… Любопытный вопрос. Если бы мы были англами или американцами, то вопрос не стоял бы, потому, что эти ребята на любые переговоры тащат всё, что могут для устрашения и внушения ужаса и трепета, то есть в их понимании любые переговоры, тем более с побеждённой стороной следует непременно вести под направленными стволами главного калибра. Не зря же кому-то из их политиков принадлежит фраза: "Ничто так не облегчает переговоров, как подавляющее превосходство в огневой мощи!"[11]. Но мы-то не британцы, поэтому нам тащить всю эскадру ради фона для переговоров не к лицу. Но и на ободранном трампе заявиться на переговоры, тоже можно считать иезуитской формой злобного издевательского унижения.[12]  Вам по статусу, наверно приличествует эскадренный броненосец, тем более, что "Цесаревич" практически не пострадал в войне, а все полученные повреждения уже устранены, и корабль боевой. Для сопровождения, всё равно ведь из Владика нужно МИДовских представителей везти, взять парочку из "России" и "Громобоя", ведь у первого ещё и название "говорящее". И по мне этого достаточно, да и переход большой эскадрой всегда лишние сложности. Только я то здесь каким боком, Степан Осипович?

— Дорогой Николай Оттович! Я прекрасно знаю вашу скромность, но не понимать, что ваш "Новик" и вы сами уже давно являетесь вполне самостоятельным явлением политики в России и в мире, мне кажется чрезмерным! Тем более, что на участии вас и вашего крейсера настаивает японская сторона.

— Они что, какую-то пакость задумали?

— Была такая мысль, но по размышлении от неё отказался. Мне думается, что для них вы встали в один ряд с какими-то божественными силами и сдаться перед "Новиком" для них не так унизительно.

— Скажете тоже. Какие ещё божественные силы?

— Ну да, конечно, ничего из ряда вон выходящего, на Земле каждый день кто-то "обстругивает" местные вулканы и обрушивает горы на гавани флота… Николай Оттович! А я рад, что вы на переговорах будете, что называется, одна голова хорошо…

— …а две – шизофрения…

— Какая шизофрения?

— Ой, простите, шутка такая у врачей, что шизофрения – это раздвоение личности, то есть и получается "две головы"…

— Да… Смешно… — и чуть подумав, — Наверно…

— Степан Осипович, ну, "Новик", так "Новик"! Встанем в ордер и пойдём, заодно на переходе вокруг побегаем…

— Знаю уже, что ваши механики терпеть не могут ходить малым ходом меньше четырнадцати узлов, чуть не плачут…

— Так ведь и правда, при малом ходе износ машин больше, чем при "самом полном"!

— Что ж с вами сделаешь, бегайте! А вот кого из иностранных представителей на переговоры приглашать? Что скажете?

— Я бы пригласил только Оскара фон Труппеля, тем более, что он на крейсере "Зигфрид" мог бы к нам присоединиться по пути. Кайзер наверно не будет возражать, а герр Оскар очень неглупый и сильный политик.

— А вы знаете, что фон Труппеля уже назначили официальным представителем кайзера на переговорах? И ваш давний знакомец Бобринский с ним будет!

— Вот это замечательно! Герр Труппель нам точно не помешает, а помочь сближению России и Германии считаю долгом русского офицера, ведь война в Европе неизбежна, и в ней мы должны быть с немцами, а не воевать с ними за интересы английских или французских банкиров.

— Заодно сможете Иннокентия Сергеевича Владимиром четвёртой степени лично наградить за участие в бою с вами.

— Неужели уже прошло утверждение?!

— Прошло, прошло, сегодня телеграфировали, так ещё и Верещагина и батюшку вашего отца Пафнутия Владимирами четвёртой степени жаловали, Василий Васильевич с вас моду взял и отказывается, а то, что лицо в сане орденом с мечами награждают, вообще из ряда вон, но это решение императора и нам следует не обсуждать, а выполнять, тем более, что батюшка у вас вполне боевой и в бою не прячется.

— Да, батюшка у нас молодец. И снаряды подносил и с ранеными возился, а иногда и кого из матросов по первости тумаком, если замешкается, окормлял. Полностью согласен и поддерживаю. Ведь и доктор у нас гражданский человек, но его представлял, и наградами не обошли. Хоть Георгия и не дали, но вполне можно было, не трусил, а в бою на корабле раненых спокойно лечить, мне кажется, смелости нужно ничуть не меньше, чем подносчикам у орудий.

— Здесь и спорить не стану, но по статуту, он не офицер, хотя и столовается в кают-компании, не нами заведено, не нам и менять. Так, с фон Труппелем определились. Хоть мы настаиваем на неучастии представителей других европейских стран, но если японская сторона станет предлагать, как нам реагировать?

— Пригласить всех на официальное оглашение итогового документа, а участие Труппеля на первых порах особенно не выпячивать. Японцы не в том положении сейчас, чтобы чего-либо требовать.