Святая Русь. История русской нации

Глава 6. «Талергоф». Здесь описывается второй австрийский концлагерь, Талергоф, и идеи, за которые австрийские русины приняли мученичество: «Наконец, спросим: за что шли на муки и в Талергоф русины Прикарпатья? Все славяне, жители Австро-Венгрии предчувствовали её распад. В предсмертной агонии её правители, все её власти становились без меры лютыми и всю свою злость изливали на славян. До некоторой степени этот поступок разлагавшегося организма оправдан, хотя был насквозь ненормальным и неморальным. Разбитым параличом Австро-Венгрия хотела, чтобы хорват был врагом серба, чтобы словак ненавидел чеха, чтобы поляк наступал парусина, чтобы русин отказался от Руси. Однако какой нищей была бы душа, когда она отказалась бы по чужому приказу от имени, за которое пролито столько крови? Это означало бы, что такой народ скоро и легко пристал бы к господствующему народу и к каждому, кто его лишь достал бы под свою руку. Это означало бы процесс его дегенерации. К счастью, на удочку пошла только часть галицко-русского народа. Более критические умы скоро убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси – это чужая петля на её шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь – одно и то же. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали, „откуда пошла есть земля Русская“. Они внимательно прочли „Слово о полку Игореве“ и не нашли в этом удивительном памятнике XII ст. ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Чёрного моря до Немана. Они должны были признать тёмной клеветой, будто князь Владимир Святославович Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в украинскую, а не „Русскую правду“. Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишневский, писатель XVII ст., обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отбрасывают, что Зубрицкий, „русская троица“ Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский, Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь как наибольшее сокровище».