Святая Русь. Космические истоки

«Земля Трояни» в этом случае — это Русь, как земное отражение наиболее светлого, а значит и наиболее священного, участка неба. Отсюда и постоянные эпитеты Руси: святая, светлая. Да и само слово Русь означает скорее всего именно «свет», «светлость», о чем свидетельствуют древнее прилагательное русый, означающее светлый, белесый цвет. В этой связи уместно вспомнить, что в соответствии с древним эпосом скандинавы свое происхождение ведут с берегов Дона и лежащей на северных берегах Черного моря Великой Свитьод, т. е. Великой Швеции, которая в древнем варианте написания сближается все с тем же словом «свет». А если придерживаться соответствия городов звездам, то Русь времен трипольской культуры, уходящей своими корнями в блаженные допотопные времена, из-за обилия гигантских по масштабам Древнего мира поселений действительно была земным воплощением Млечного Пути. Естественно, что за всем этим нашим далеким предкам виделись не только поверхностные аналогии, но и сакральные космические связи, как таинственные проявления особого «замысла Божьего».

Несколько сложнее обстоит дело с «вечи Трояни», т. е. веками Трояна. Традиционная интерпретация предполагает, что в данном случае просто имеются ввиду времена языческие, дохристианские. Но что значит тогда «на седьмом веце Трояни»? Предлагаемые традиционно ответы можно разделить на две категории. К первой категории относятся объяснения «седьмого века» как просто образного представления завершающего периода языческого цикла (аналогично седьмому дню творения). Вторую категорию интерпретаций образуют версии, так или иначе ориентирующиеся на времена того же римского императора Траяна (98–117 гг.). Однако последнее не выдерживает никакой критики, хотя бы ввиду явной арифметической неувязки: если отождествить «века» со столетиями, то 1185 год должен быть по-меньшей мере 10-м или 11-м со времен Траяна. А между тем однозначный ответ по поводу «седьмого века» может быть найден у выдающегося русского ученого XII века Кирика Новгородца, который в своем «Учении о числах» недвусмысленно пишет: «От Адама до настоящего года минуло 6 веков, а седьмого века минуло 644 года. Тысяча лет составляет один век.» Таким образом, вполне уверенно можно сделать вывод, что «вечи Трояни» — это тысячелетия русского летоисчисления «от сотворения мира», мерой которых было перемещение по эклиптике точки весеннего равноденствия. Если изобразить эту траекторию за 7 тысячелетий как соответствующий отрезок эклиптики, то получим дугу, как бы охватывающую сверху созвездие Ориона. А это значит, что Троян/Орион служил не только пространственным ориентиром, но и «носителем», «держателем» времени.

Андрей Первозванный

Наследие Индры в христианской традиции перешло к апостолу Андрею Первозванному, который рассматривается как первый креститель и покровитель Руси/Скифии. Имя его происходит от греческого корня «андрос», что означает «муж», «мужчина», «мужественный». Практически общепризнано, что за внешним сходством имен Индра и Андрей стоит их общее происхождение. Тем более, что именно мужественность Индры всегда подчеркивается в мифах Ригведы. К тому же Андрей согласно легенде был как и Иисус распят, но крест его имел характерную для Индры Х-образную форму.

В Евангелии от Иоанна, наиболее философском и «космичном» из всех четырех, Андрей упоминается первым из апостолов. Более того, будучи учеником Иоанна Крестителя, он первым услышал от него об Иисусе и первым из апостолов провел с ним день. И далее, как сказано в Евангелии, «он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит „Христос“. И привел его к Иисусу». Именно поэтому, как утверждает библейская легенда, он, единственный из всех апостолов, получил в дополнение к своему имени постоянный эпитет «Первозванный». Однако посмеем и здесь усомниться в общепринятой версии и предположим, что Первозванным он стал прежде всего потому, что был «наследником» первоназванного человеком созвездия и соответствующего ему «царя богов» Индры. Мужское имя Индра, кстати, до сих пор еще встречается у западных славян.

В этой связи нет ничего удивительного и в том, что, как и первичный Индра, апостол Андрей прочно связан со степными просторами Руси/Скифии. А спор о том, ставил ли он в действительности крест на киевских кручах у Андреевского спуска или нет, представляется в таком контексте лишенным смысла. Ведь легендарный путь Индры/Андрея в образе земного отражения «тропы Трояней» всегда пролегал и вовеки веков будет пролегать через Киев и Андреевский спуск, через Святую Русь.