Святая (СИ)

Милочка, в свою очередь была уверена, что Евпраксия выгородила Машку. Сестру она воспринимала как докуку, и при каждом промахе вставляла шпильку: "Воровка! Даже шампунь доверить нельзя!" Машка молча, сжав губы, набрасывалась на Милочку. Она была моложе на семь лет, но накачанная, мускулистая, высокая - в Тимура пошла. Милочка же была в мать - миниатюрная, изящная. Неудивительно, что в драках Машка частенько оказывалась победительницей, и как-то даже поставила Милке фонарь под глазом. Милочка тогда уже была третьекурсницей Челябинского политеха, у нее были серьезные отношения с мальчиком, дело шло к свадьбе - и вдруг Машка выкидывает такой фортель!

У Евпраксии дрожал голос. Милочку, хрупкую Милочку, такую нежную, такую ранимую девочку - и вот так... Нет, всегда она чувствовала, что в Машке что-то не так, какой-то изъян внутри. Чтобы Милочка кому-то синяк под глазом поставила?! Такого просто не могло произойти. Она даже Машку не тронула, хотя старшая сестра, имела полное право с такой непутевой.

- Машка, - Евпраксия еле сдерживала слезы, - Машка, нужно становиться добрее. Уже большая ты, вон дылда какая, должна понимать, что нельзя старших оскорблять! Уважать их надо!

- Милку что ли уважать? - прошипела Машка и ощерилась.

- Да!!! - Евпраксия возопила, так, что Машка вздрогнула и с испугом посмотрела не мать, - Да, а почему бы тебе ее не уважать?!! Отличница и в школе и в институте! Поет как ангел! Красоты неописуемой! Учится на аэрокосмическом факультете! - Евпраксия подняла вверх палец и потыкала им воздух, - На а-э-ро-кос-ми-чес-ком! И добра-то как, добра! Я таких и не видела! - Евпраксия молитвенно сложила руки и со слезами на глазах посмотрела на сидевшую в той же комнате со страдальческим лицом Милочку. Под левым глазом у нее наливался лиловым свежий синяк, - Я тебе говорю, Машка, что я таких добрых и прекрасных как Милочка и не видела!!!

- Добрых, - криво усмехнулась Машка, - да злющая она как черт. И все исподтишка норовит. Врушка она.

- А-а-а... - Евпраксия аж задохнулась, - Как... как вообще можно... Да она никогда в жизни неправды не сказала, она и не знает, что такое соврать!!! - Она перешла на визг, лицо у нее покраснело, глаза выпучило от негодования, - ты соображай что говоришь! А вот тебя на вранье сто раз ловила! И ты еще над Милочкой издеваться смеешь?!!

Евпраксия вскочила и забегала между Милочкой и Машкой, рыдая и тряся сжатыми кулаками. Плюнули в самое сокровенное в самое святое, такое просто не делают, так просто нельзя делать!

- У нее такое хрупкое здоровье, она такая ранимая! А ты с ней так ведешь себя! НЕ СМЕЙ!!!!!

Евпраксия подскочила к Милочке, обняла ее, и они вдвоем зарыдали.

Машка сидела с открытым ртом. Такого она не ожидала. Изумление на ее лицо сменилось горечью, а потом злобой.

- Гадина, гадина, гадина! - быстро и отчетлива выговорила она, - гадина!

- А-а-а! - снова задохнулась Евпраксия, и ее лицо зеркально отразило Машкины эмоции: изумление, горечь и в конце злоба.

- Тебе сколько лет?! - рявкнула она, - Сколько лет?!!!

- Т-тринадцать... - выдавила Машка.

- Возраст-то немалый! Я в твоем возрасте уже пахала, для фронта работала, и такого себе не позволяла. И понимала, что я еще мало что в жизни видала! Так вот, тебе тринадцать, а мне уже сорок шесть! И я уже столько людей видела, столько всяких людей видела, что уже насквозь всех вижу! И тебя насквозь вижу, завистницу! И я уже знаю, кто чего стоит. И если я говорю, что Милочка необыкновенная, чистая и хрупкая девочка, то так и есть!

Поскуливавшая Милочка взрыдала и стала хватать ртом воздух, то ли подражала матери, то ли и в самом деле хотела что-то сказать, но не могла.

- Необыкновенная, чистая, а я - завистница? - Машка опять открыла рот, - вот это да!

- Извиняйся!!! - Евпраксия повернула зареванное лицо к Машке и простонала, - Извинись! Извинись сейчас же, а то я все расскажу отцу!

Отца Машка боялась, хотя он всего лишь один раз в жизни ударил ее, тогда, когда ее из-за подлой Милки обвинили в подмене шампуня. И опять, опять все против нее. И пожаловаться некому. Была бы здесь бабушка, она бы ей пожаловалась, но нет бабушки, бабушка маму не любит... А мама не любит бабушку и ее, Машку. А отец ее просто пристукнет, и все, ему до нее дела нет. И тоже будет жалеть ехидную злючку Милку. Вот такая у нее жизнь.

- Извините, - скучным ровным голосом сказала Машка, глядя в сторону.

- Нет, скажи: "Извини сестра, извини мамочка", - потребовала Евпраксия, - Ну, давай.

- Извини, сестра, извини, мамочка, - скороговоркой пробормотала Машка.

- Ну ладно, прощу, что делать - дочь все-таки, - назидательным тоном сообщила Евпраксия, - смотри, чтобы больше такого не было! Скажу отцу, что ты случайно ее ударила, играли. Никто не виноват. Понятно?

Машка угрюмо кивнула.

- Милочка, маленькая девочка, пошли бодягу тебе приложим. Я тебе справочку сделаю на пару недель, не ходить же с синяком.

От материнской жалости Милочка опять стала хватать воздух ртом, как рыба на суше, и опять зарыдала.