Святая (СИ)

После исцеления солдатика Евпраксия можно сказать стала знаменитостью. И пошли к ней солдатики чередой. Еще одного она тоже выходила, полегче ему стало, много полегче. Ну, уже опыт образовался, третьего и остальных врачам передала. Нужно уже другую методику было поднимать, не стоять на месте. Люди ведь разными болезнями болеют. Нельзя было на одном останавливаться. Но, надо сказать, так эффективно, как она, солдатиков лечить ни у кого не получилось. Евпраксия всегда чувствовала, что ей как будто помогает кто-то, как будто ведет ее. Это, видимо, сердце ее неспокойное помогало, наставляло, подсказывало. Сердцем она лечила людей.

Но были и другие взгляды. Злобные. Были, были завистники. Были всегда, люди так устроены, не могут не завидовать. Она, Евпраксия, да Милочка, да Тимур - вот, пожалуй и все, кто не завидует. По крайней мере других Евпраксия не знала. Все, кто меньше, кто больше, все завидуют, но, надо отдать им должное, большинство все-таки старается не поддаваться, потому что правильно учат, что в зависти ничего хорошего нет.

Обожглась Евпраксия на Гайворонове. Так себе врачишка был, пришел неумеха-неумехой. Но тоже был из Ленинграда, из спортивного отделения первого меда. Пожалела дурачка, вспомнила, как сама в свое время приехала в тогда казавшийся неласковым город. Пристроила его командовать кабинетом реоэнцефалограции и кардиографии. Можно сказать, от сердца оторвала очень даже неплохой, просторный кабинет, других врачей поприжала, Оксанку Геннадиевну пришлось вразумлять чтобы согласие дала. И работа не сложная, читать РЭГ и кардиограммы, не самые современные методы исследования, любой бы врач смог. Это не Евпраксия с ее новыми методами.

На третьем этаже, как раз рядом с лестницей, у Гайворонова кабинетик был. Евпраксия к вечеру, когда уже и народа не было, собралась было на третий этаж, поднялась и перед дверью на лестницу замерла. Услышала, что говорят, и прямо как подсказало что: стой и слущай. Говорили двое, Баринов, лор, приятель Гайвороновский, и сам Гайворонов. Рядом с ними, видимо, была Дашка, медсестра Гайвороновская, мелкая симпатичная блондиночка-болоночка. Слов не вставляла, но подхихикивала.

- Да какой она специалист! Одна слава! - раздраженно прогундел Гайвороновский.

- Ну дак афганца же вылечила, известный случай! И остальные больные хвалят ее.

"Это ... про меня?!" - ахнула Евпраксия.

- Так вот то-то и оно, не поймешь в чем дело. Диагност никакой. Помешана на новых методах, а старые плохо понимает. Такое несет! А новые какие у нее? Акупунктура, йога. В институтах это не преподают, методики неутвержденные. Просто сейчас все запали на нетрадиционную медицину. И понятно почему: знаний твердых для нее не нужно, нужно только себя выставлять - как это они говорят - целителем.

"Старые методики я плохо понимаю? Да меня в аспирантуре оставляли, так я все хорошо понимала. Ах ты дурень! Да что ты, дурачок, по сравнению со мной? Методики неутвержденные? Да уже изучают их и медики и физики, и уверена я, что за ними будущее! Уверена! Сиди на своей древней кардиограмме, и не лезь в новое!" - Евпраксия чуть не крикнула, так хотелось поставить на место дурака, и зажала рот ладошкой. Нет, лучше еще послушать.

- Как раз под нее, точно. Ведь я тоже заметил: придет новый аппарат, новая методика, сразу начинает бегать, пыхтеть. Внедрять, внедрять, внедрять, я, я, я! И назначает эту новую методику через одного, как будто это панацея какая-то. А ведь не может быть, чтобы такому изрядному количеству людей каждая новая методика подходила. Это ерунда. И как везет ей, ведь нет случаев, чтобы ухудшение у кого-то было, прямо странно, - это уже недоумевал Баринов.

"Везет! Мне - просто везет?! А ты попаши с мое, мерзавец!"

- Да мы, наверное, не все знаем. Как говорится, у каждого врача есть свое маленькое кладбище. Наверное, и у нее есть.

- Наверняка. Только она ловко стрелки переводит - чуть что: диагноз не я ставила. Я только лечение добавила, значит, плохо указания исполнили, я очень осторожная, лишнего не назначу.

- Ну да, это правда. Так никто и не пытался доказать, наверное. О неудачах не говорят, а о так называемых успехах везде трубят, вернее сама трубит и больных подзуживает.

"Зависть", - поняла Евпраксия, - "обыкновенная зависть. И дураки, и завистники. Как обычно. Как всегда. И на людей им наплевать, какие тут сомнения. Ишь ты, ты сам возьми да вылечи афганца, от которого все отказались. Попробуй, дурачок, а потом языком мели".

- Ну прямо силы небесные ей помогают, - захихикал Баринов, и ему в тон захихикакли Гайворонов с медсестрой.

Евпраксия вздохнула, повернулась, и стараясь не шуметь, спустилась на второй этаж.

"Силы небесные!" - грустно усмехнулась она, - "может и помогают силы небесные, только я для этого столько сделала, что тебе и не снилось. И для людей, и для тебя, придурошный", - подумала она о Грайворонском, - "Ну что с ними делать, с тупыми"?

Ну а что было делать? С врагами церемониться нельзя, Евпраксия это знала. Нужно с ними биться, иначе они тебя могут одолеть.