Святая Царская семья

Государь вернулся в Царское Село 9 марта, из его многочисленных адъютантов с ним остался только один – князь Василий Александрович Долгоруков. Александра Федоровна, по словам подруги, как юная девочка, радостная бежала навстречу любимому по коридорам и лестницам дворца. Все было неважно, главное, она могла обнять дорогого мужа, который невредимым вернулся к ней и детям.

Для арестованной Царской семьи ввели строгие ограничения – бывшим императору и императрице не разрешалось встречаться наедине, они не должны были спать в одной комнате, и даже больных детей им запрещалось навещать вместе. Арестованным запрещалось разговаривать на иностранных языках. Их письма читал комендант, назначенный Временным правительством, он единолично решал – посылать ли их адресатам или нет. Прогулки проходили строго по часам, под наблюдением вооруженного конвоя, и только в специально отведенном месте, парк посещать запрещалось. И конечно, запрещалось покидать дворец, общаться можно было только с другими арестованными и больше ни с кем.

Только к началу мая дети окончательно выздоровели, последней – болевшая тяжелее и дольше всех Мария Николаевна. К этому времени режим содержания арестованных по некоторым позициям был смягчен. Государь с Государыней снова могли находиться в одной спальне. На прогулках можно было посещать парк и даже кататься на велосипедах и лодках. Царской семье рядом с дворцом разрешили разбить огород. Это стало для арестованных интереснейшим занятием, 60 грядок они засадили зеленью и овощами. Сами копали землю, ухаживали за растениями – пололи, поливали. Урожай очень разнообразил питание арестованных.

После выздоровления детей младшие цесаревны, Татьяна Николаевна и цесаревич вновь стали посещать уроки. Так как учителей к арестованным больше в Царское Село не пускали, а во дворце остался только учитель французского языка Пьер Жильяр, преподавали те, кто мог – сами Августейшие родители, доктор Е.С. Боткин, гофлектриса Е.А. Шнейдер, старшая великая княжна Ольга Николаевна и другие взрослые.

После двух с половиной лет войны, когда Царская семья в основном жила врозь, император с цесаревичем находились в Ставке в Могилеве, а императрица с цесаревнами в Царском Селе, пять месяцев под арестом в Царском Селе стали практически первым периодом для семьи, проведенным по-настоящему вместе. Эти месяцы Государь все время посвящал детям и жене, что раньше было невозможно в его наполненном государственными обязанностями царском служении стране. Теперь он имел возможность каждый вечер часами читать детям вслух книги, гулять с ними и заниматься спортом, неспешно беседовать с женой. Впервые все члены Царской семьи, несмотря на трудности ареста, могли позволить себе роскошь оставаться самими собой и тратить свое время на то, что им нравилось.

С самого начала заключения постоянно приезжавший в Александровский дворец министр нового правительства А.Ф. Керенский объявил бывшим императору и императрице, что Временное правительство не может гарантировать их безопасность в Царском Селе, так близко от революционной столицы. Их планируется перевезти в другое место. Царская семья просила позволить им поселиться в Ливадии. Но разрешения на это они не получили, Керенский объяснял это сложностью организовать дальний переезд через всю революционную страну. Было получено приглашение из Великобритании, которая предлагала принять бывшего российского императора с семьей. Это всем казалось логичным, правивший английский король одновременно являлся кузеном Александре Федоровне и Николаю II. Государыня выросла в Англии у бабушки и готова была вернуться туда после отречения мужа, так как Временное правительство сначала решительно отказывало Царской семье в желании остаться в России.

Переговоры с Великобританией шли долго, и когда вдруг из Лондона была получена депеша, что английское правительство и король отзывают свое приглашение, время было упущено – организовать выезд Царской семьи за рубеж в другую страну уже стало невозможно, новые переговоры требовали времени.

От Царской семьи до последнего момента скрывали, куда именно их увезут. Но то, что им приказали взять с собой много теплых вещей, не оставляло сомнений – это будет Сибирь. Государыня с цесаревнами, прощаясь с любимым домом, постоянно плакали. Радовался только цесаревич, Алексею Николаевичу казалось заманчивым увидеть новые края, пожить в незнакомом ему месте. В последний момент, наконец, Керенский назвал место ссылки – Тобольск.