Святая Царская семья

Татьяна Николаевна в Тобольске продолжала активно переписываться со своей теткой – любимой крестной – Ксенией Александровной. 18 сентября цесаревна писала ей: «Ужасно приятно, что у нас есть балкон, на котором солнце греет с утра до вечера, весело там сидеть и смотреть на улицу, как все ездят и проходят. Единственное наше развлечение. Из наших окон очень красивый вид на горы и на верхний город, где большой Собор». Цесаревна рассказывала тете, что они «устроили играть в городки перед домом, а мы играем вроде тенниса, но он, конечно, без сетки, а просто ради практики. Потом ходим взад и вперед, чтобы не забыть, как ходить. В длину 120 шагов, гораздо короче, чем наша палуба [на яхте “Штандарт”]».

Для Татьяны Николаевны, как человека глубоко верующего, очень важны были церковные службы, и ее радовало, что комендант и солдаты им разрешили посещать близлежащий Благовещенский храм. Она с удовольствием сообщала об этом крестной: «По воскресеньям бывает обедница в зале, были два раза в церкви. Ты можешь себе представить, какая это была для нас радость после 6 месяцев, так как ты помнишь, какая неуютная наша походная церковь в Царском Селе. Здесь церковь хорошая. Одна большая летняя в середине, где и служат для прихода, и две зимние по бокам. В правом приделе служили для нас одних. Она здесь недалеко, надо пройти город и прямо напротив, через улицу».

Прежняя жизнь, оставшаяся далеко, стала казаться почти нереальной, как сон. Сестре милосердия В.И. Чеботаревой цесаревна писала: «Такое чувство здесь, как будто живем на каком-нибудь далеком острове и что получаем вести из другого мира».

Татьяна Николаевна и в Тобольске не изменила стиль своей жизни. Она так же много времени проводила с матерью, читала ей вслух, в основном душеполезные книги. Всегда готова была отказаться от прогулки, если Государыня плохо себя чувствовала, и кто-то обязательно должен был оставался с ней в доме. Много времени цесаревна проводила с младшими сестрами и братом. Часто и с удовольствием не только сама играла на пианино, но и занималась музыкой с Анастасией Николаевной. Много занималась рукоделием. Сдержанная, организованная цесаревна в Тобольске стала главной помощницей Государыни в хозяйственных делах. В одном из писем из Тобольска Александра Федоровна с благодарностью и нежностью писала, что «Татьяна, как всегда, помогает всем и повсюду».

Учительница царских детей, которая была вместе с арестованными в Тобольске, Клавдия Михайловна Битнер вспоминала об этом времени: «Если бы семья лишилась Александры Федоровны, то крышей бы для нее была Татьяна Николаевна. Она была самым близким лицом к императрице. Они были два друга».

Несмотря на то, что Татьяне Николаевне было уже 20 лет, она с удовольствием вместе с младшими сестрами и братом посещала уроки. И не считала это для себя зазорным. Совершенствовала немецкий язык, которым с детьми занималась сама Государыня. Также Александра Федоровна преподавала детям Закон Божий, и цесаревне было полезно для души и интересно более глубоко узнать этот предмет. В письме А.А. Вырубовой от 20 декабря 1917 года Государыня писала: «Занята целый день, уроки начинаются в 9 час (еще в постели), встаю в 12 часов. Закон Божий с Татьяной, Марией, Анастасией и Алексеем. Немецкий 3 раза с Татьяной и 1 раз с Мари, и чтение с Татьяной».

С наступлением зимы в доме стало неимоверно холодно. Дров не хватало, чтобы нормально протопить даже жилые помещения. Татьяна Николаевна в письмах не жаловалась на это родным и подругам, только вскользь упоминала, что в комнатах очень холодно, поэтому Государь вынужден дома ходить в бурке. Да рассказывала Зинаиде Сергеевне Толстой, что от холода комнатные собачки все время «просятся на колени».

А.А. Вырубова понимала, что Царской семье живется нелегко. Хотя она и сама оказалась в довольно сложной ситуации – после освобождения из Петропавловской крепости она была вынуждена жить у друзей, – все же находила возможность отправлять в Тобольск посылки. В них часто были ее собственные теплые вещи, пряжа, небольшие украшения, духи. Духи из старых запасов, новых уже было не достать, но и такие очень радовали цесаревен, потому что у них никаких духов уже давно не осталось. Татьяна Николаевна с благодарностью писала Вырубовой: «Твои маленькие вещицы всегда с нами и так тебя напоминают». И Александра Федоровна очень рада была посылкам, писала подруге: «Благодарю тебя за лиловый флакон и духи, чудную синюю кофточку и вкусную пастилу. Дети и Он так тронуты, что ты послала им свои собственные вещи, которые мы помнили и видели в Царском».