Святилище кровавой луны

– До того как были созданы восемь королевств и цивилизация состояла из враждующих племен, это была земля чудовищ и божеств. – Я обессиленно взираю на него, пытаясь уловить смысл всего, о чем он говорит. – Адити и Пэйте, которых вы знаете как Мать и Отца, хотели большего для своих детей и остальных существ.

Я согласно киваю, поскольку сотни раз слышала эту историю в Храме, прежде чем сбежала.

– Адити и Пэйте велели богам уничтожить чудищ; некоторые вымерли, в то время как другие были низвергнуты в Ад. – Он делает глубокий вдох в слабой попытке скрыть напряжение. Но, хоть убей, я не могу понять, почему эта история так расстроила его. – Но даже божества не поняли потребности природы в равновесии. С добром приходит зло. Зло нельзя уничтожить, не убив добро.

Мой лоб морщится одновременно от сосредоточенности и замешательства. Ведьмы говорят о равновесии в заклинаниях. Они думают, что эльфы и фейри нечестивы, потому что мы можем брать, и брать, и брать, но никогда ничего не отдаем взамен. Равновесие среди людей благодаря вероломству тварей – это концепция, о которой я никогда не читала в Священном Писании. Какое отношение баланс имеет к этому существу?

– Калиаки – одни из самых гнусных. – Слово повисает в воздухе, лишая меня возможности дышать.

– Почему я никогда не видела их и не слышала о них? Почему они вернулись? – я пытаюсь, но безуспешно, заполнить пробелы в этой истории.

Он колеблется, как будто не уверен, как ответить на этот вопрос.

– Как только двенадцать богов, которых ты знаешь, появились на земле, они нашли способ управлять монстрами.

– И теперь, когда все боги мертвы, калиаками управлять не получается. По крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не вернет божеств к жизни, – шепчу я, заканчивая за него фразу.

– Да, – он кивает, не в силах сдержать хмурый взгляд. В его ответе есть нечто большее, чем то, что он говорит, как будто это секрет, который он пытается скрыть от меня. Я знаю, что он не расскажет, даже если я спрошу.

– Должен быть другой способ.

– И он существует.

Я с нетерпением смотрю на него, ожидая, что он скажет больше. Он сделал то, о чем я его просила: он рассказал мне, что они такое, не говоря загадками.

– Как нам от них избавиться? Сколько их?

– Даже одного из них слишком много. Будь благодарна, ведьма, что они единственное, что вышло на свободу, – говорит он, возвращаясь к своим загадочным ответам, качая головой и глядя в небо. – Давай продолжим. Нам нужен ключ. Чем скорее мы избавимся друг от друга, тем скорее ты перестанешь беспокоиться.

Но я не перестану, я буду только больше волноваться. Если калиаки начнут нападать на города и короли обнаружат, что единственный способ контролировать их или избавиться от них – это вернуть богов, тогда мне стоит бояться. Я должна быть в ужасе. Королевства будут пытаться заполучить меня еще отчаяннее, чем прежде, и это будет не ради какой-то политической выгоды. Нет, они захотят заполучить меня, потому что это будет вопросом выживания для их народа.

Сейчас больше, чем когда-либо, мне нужно найти способ снять проклятие.

– Какого рода заклинания содержит «Книга Сумрака»? – я шепчу, так как не уверена, что нас не услышат. Напряжение скручивает мои плечи от осознания того, что «Книга Сумрака» спрятана в моей сумке. Теперь, когда мы в городе, мы не можем рисковать, чтобы кто-нибудь увидел ее в руках Гидеона, особенно когда его зловещее присутствие и так привлекает внимание.

– Ничего из того, что ты могла бы использовать, – сухо отвечает он, не обращая ни на кого внимания.

– Но ты можешь ею воспользоваться? – я стараюсь, чтобы надежда не просочилась в мой голос. Пожилая женщина бросает на меня подозрительный взгляд. По привычке я мгновенно вживаюсь в роль, потираю живот и активно двигаю бедрами. Гидеон неодобрительно смотрит на женщину, и она быстро отворачивается.

– Я могу, но не ради тебя.

Ногти впиваются в ладони, когда я сжимаю кулаки.

«Споры с ним привлекут еще больше лишнего внимания», – говорю я себе, втягивая щеки.

Если бы моя сестра Америя была все еще жива, она бы посоветовала мне сделать глубокий вдох и быть лучшим человеком, потому что «принцессы спокойны» и «поражают своим молчанием».

– На каком языке она написана? – Я уверена, что скоро он вообще перестанет мне отвечать.

– Не на твоем, – в его голосе слышится явное предупреждение прекратить задавать вопросы.

– Да, уже дошло, – огрызаюсь я, заставляя людей вокруг обходить нас стороной, подозрительно поглядывая на меня. Поэтому я шепчу: – Какого рода магия?

– Могущественная, – его ответ короткий, резкий и пренебрежительный. Он не делает никаких попыток уменьшить громкость своего голоса.

Развернувшись на пятках, я поворачиваюсь к нему лицом, в то время как прохожие неодобрительно посматривают на меня. Мне не нравится всеобщее внимание, но сейчас раннее утро, и они достаточно скоро забудут обо мне.