Святилище

Констант стоял у подножия лестницы, заслоняя руками голову и лицо от жара и пепла. Его слуга подбежал с докладом.

— Их здесь нет, — задыхаясь, проговорил он. — Я все обыскал. По-видимому, они со стариком и горничной ушли с четверть часа назад.

— Пешком?

Слуга кивнул.

— Вот что я нашел. В гостиной.

Виктор Констант протянул трясущуюся руку. Это была карта из Таро, изображение уродливого дьявола, у ног которого стояли скованные любовники. Дым мешал ему рассмотреть картину. Казалось, демон шевелится, корчится, словно пытаясь сбросить тяжелую ношу. Любовники вдруг показались похожими на Верньера и Изольду.

Он протер саднящие глаза пальцами в перчатках, и тут его осенило.

— Когда разберешься с Гелисом, оставь эту карту на теле. Это, по меньшей мере, поможет запутать дело. Всей Кустоссе известно, что девица там побывала.

Слуга кивнул.

— А вы, мсье?

— Помоги добраться до кареты. Ребенок, женщина и старик? Не думаю, чтобы они далеко ушли. Точнее, я уверен, что они прячутся где-то на участке. Имение густо заросло лесом. Есть только одно место, где они могут оказаться.

— А эти? — слуга кивнул на толпу.

Вопли в разгаре битвы достигли крещендо. Скоро начнут грабить. Даже если мальчишка и сбежал, ему некуда будет возвращаться. Он останется нищим и бездомным.

— Пусть себе, — сказал Констант.

Глава 96

Пробираться по лесу в темноте было трудно. Луи-Анатоль был крепким мальчиком, а мсье Бальярд оказался удивительно легок на ногу для своего возраста, и все же продвигались они медленно. Фонарь был с собой, но его не зажигали, опасаясь выдать себя.

Леони казалось, что ноги ее сами находят тропу к часовне, которой она так долго сторонилась. Когда начался подъем, ее длинная черная накидка зашуршала по опавшей листве. Под ногами чувствовалась сырость. Ей вспоминались ее походы по имению — прогалина среди зарослей можжевельника, поляна, где погиб Анатоль, могилы брата и Изольды, лежащих рядом на мысу на дальней стороне озера. Сердце плакало при мысли, что ничего этого она больше не увидит. Так долго имение казалось ей тюрьмой, а теперь, когда пришла пора уходить, она не хотела его покидать. Скалы, холмы, рощи и лесные тропинки — все это словно вросло в нее, в новую Леони, которой она стала за прошедшие годы.

— Еще далеко, тетя Леони? — услышала она слабый голос Луи-Анатоля. Они шли уже четверть часа. — Мне ботинки жмут.

— Почти пришли, — ответила она, пожимая маленькую ручку. — Осторожней, не поскользнись.

— Ты знаешь, я совсем не боюсь пауков, — проговорил он срывающимся от страха голосом.

Они вышли на открытое место и замедлили шаг. Тисовая аллея, запомнившаяся Леони с прошлого раза, стала за эти годы гуще, и ветви плотнее сплетались над головой.

Паскаль ждал их. Два слабых фонарика на бортах пролетки шипели в холодном воздухе, а лошади стучали по твердой земле железными подковами.

— Где это мы, тетя Леони? — спросил Луи-Анатоль, от любопытства на время позабыв свои страхи. — Это еще наша земля?

— Да. Это старый склеп.

— Это где людей хоронят?

— Иногда.

— А почему папу и маму не здесь похоронили?

Она не сразу нашлась с ответом:

— Потому что они хотели лежать под открытым небом, среди деревьев и цветов. Они лежат вместе у озера, помнишь?

Луи-Анатоль нахмурил брови:

— Так, чтобы слышать птиц?

Леони улыбнулась.

— Именно так.

— А почему ты меня сюда никогда не приводила? — спросил мальчик, делая шаг ближе к двери. — Потому что здесь призраки водятся?

Леони выбросила вперед руку и перехватила племянника.

— Нам некогда, Луи-Анатоль.

Он надулся:

— Мне нельзя войти внутрь?

— Сейчас нельзя.

— А пауки там есть?

— Вполне могут быть, но ты ведь не боишься пауков, так что это не важно.

Он кивнул, но заметно побледнел.

— Мы вернемся в другой раз. Когда будет светло.

— Вот это прекрасная мысль, — одобрила Леони.

Мсье Бальярд тронул ее за плечо.

— Больше ждать нельзя, — вмешался Паскаль. — Надо отъехать подальше прежде, чем Констант поймет, что в доме нас нет. — Он нагнулся и забросил Луи-Анатоля в пролетку. — Ну как, Пишон, готов к ночному приключению?

Луи-Анатоль кивнул.

— Путь будет долгий.

— Дальше, чем до Лак-де-Барренк?

— Еще дальше, — подтвердил Паскаль.

— Это ничего, — сказал Луи. — А Мариета со мной поиграет?

— Поиграет.

— А тетя Леони расскажет мне сказку.

Взрослые переглянулись. В глазах у каждого была боль. Бальярд и Мариета молча забрались на сиденья, а Паскаль занял место кучера.

— Залезай, тетя Леони, — позвал Луи-Анатоль.

Леони резко закрыла дверцу пролетки.

— Берегите его.

— Ты не обязана это делать, — быстро проговорил Бальярд. — Констант болен. Возможно, время и естественный ход событий очень скоро отомстят ему. Подожди, и все пройдет само.

— Может быть, и пройдет, — с жаром отозвалась она, — но я не могу пойти на такой риск. Это может продлиться три года, пять, а то и десять. Я не допущу, чтобы Луи-Анатоль рос, вечно опасаясь, вечно всматриваясь в темноту, думая, что там таится некто, желающий ему зла.

Она помнила, как Анатоль осматривал улицу из окна их старой квартиры, помнила запуганное лицо Изольды, глаза, обращенные вдаль, видящие угрозу в каждой мелочи.